Я найду убийцу - [9]

Мердоку пришлось прибавить газу, чтобы не отстать от нее. Не снижая скорости, он ухитрился все же позвонить в редакцию, чтобы сообщить, куда он едет.

— Мы уже тоже это слышали, — ответили ему. — Вы знаете, что означает буква «У»?

— Нет.

— Но вы считаете, что это срочно?

— Не знаю… я позвоню.

Он повернул влево, следом за полицейской машиной переехал через железнодорожную линию, после чего черный «седан» скрылся за углом. Когда Мердок повторил маневр «седана», тот уже остановился у обочины, а двое офицеров бежали по дорожке к подъезду 32-этажного дома, первый этаж которого занимало правление какого-то концерна и магазин электроприборов.

Мердок хорошо знал лестницу, начинавшуюся сразу за парадной дверью, и хотя он не поднимался по ней выше четвертого этажа, в конторе Тома Брэди на третьем этаже бывал неоднократно.

Он чувствовал, как крупные капли пота покрыли его лоб, а дождь ударяет его по непокрытой голове, пока доставал из машины фотоаппарат и прочие принадлежности, потом он уже бежал по тускло освещенной лестнице, перепрыгивая через ступеньки, со страхом думая, что могло случиться с Томом, и отгоняя дурные мысли.

«Не может быть, не должно быть, чтобы это был Том, — повторял он про себя, как будто хотел кого-то убедить. — Нет, нет!»

Он добежал до третьего этажа и увидел множество различных дверей, верхняя часть большинства из них была из матового стекла. И только сквозь одно проходил свет — слева, в самом конце.

То, что увидел Мердок, когда распахнул дверь, запечатлелось у него в памяти на долгие годы. Он не сразу мог осознать, что случилось, и в течение какого-то времени действовал совершенно автоматически, находясь в шоковом состоянии.

Сама контора не изменилась — просторная комната с двумя обычными письменными столами, в углу перегородкой было отделено местечно «для совещаний». Помимо простых канцелярских стульев, тут стояла пара кресел, небольшой диванчик и стол, на который были водружены два металлических шкафа для бумаг, покрашенных зеленой эмалью. И даже в самый первый, жуткий момент, когда не хотелось верить глазам, Мердок заметил, что один ящик был раскрыт и опустошен.

Фетровая шляпа, закатившаяся в сторону, лежала на некотором расстоянии от непромокаемого плаща, который, по-видимому, был сброшен здесь. За ним, частично скрытый вторым письменным столом, лежал на спине человек. Один из офицеров встал возле него на колени, тогда как второй склонился над телефоном. На диванчике, опершись локтями в колени и повесив голову, сидел Френк Кэрби.

В самое первое мгновение, когда Мердок переступил через порог, в помещении царила мертвая тишина. Все трое взглянули на него, офицеры — моментально, Кэрби не сразу и, казалось, офицер, находившийся возле Тома, покачал головой и сказал своему напарнику:

— Он мертв.

— Ты его знаешь? — спросил второй.

— Том Брэди. Он множество лет проработал в 61-м участке, прежде чем перейти в управление. Звони-ка живее.

Он поднялся с колен, отряхнув брюки, склонил голову и заговорил недовольно, даже осуждающе:

— Вы ведь Мердок из «Курьера»? Черт возьми, как вы здесь так быстро очутились?

— Услышал сообщение по радио… Узнал вашу машину и поехал следом.

То, что он делал после этого, он и сам не мог объяснить. По-видимому, он действовал в шоковом состоянии. С одной стороны, он поверил словам офицера, но в то же время внутренне не мог согласиться с тем, что Том Брэди умер. Эта внутренняя борьба не помешала ему заняться привычным делом, доведенным за многие годы почти до автоматизма.

Он видел, какими глазами смотрели на него офицеры и догадывался, о чем они думают: выставить его за дверь или нет. И в тот самый момент, когда они оба, очевидно, склонились в пользу первого, он сделал «ход конем», который редко не достигал цели, ибо было основан на тщеславии, которое есть у каждого полицейского: увидеть свой портрет в газете.

Аппарат уже был наведен, и он распорядился:

— Вы там у телефона, шагните вперед вправо… Вот так, о’кей!

Быстро поменяв использованную лампочку вспышки, Мердок, переместившись, пробормотал:

— Еще один раз под другим углом. Как вас зовут? — спросил он, беря руководство в свои руки.

— Хэнди и Голдмен, — ответили они.

Затем, прежде чем что-либо было сказано, от вытащил кассету с пленкой, положил аппарат на диванчик возле Кэрби и поспешил к выходу, но тут один из полицейских окликнул его:

— Эй, куда же вы?

— Мне надо выключить мотор у машины и позвонить в редакцию. Я вернусь через две минуты.

И он ушел, не обращая внимания на протестующие голоса позади. Чтобы его задержать, надо было побежать вдогонку, а этого никто не сделал, и тут на него обрушилась вся та эмоциональная нагрузка, которую он сперва не ощущал.

Ему казалось, что внутри у него все сжалось, ноги перестали его слушаться, он с трудом передвигал их. Каким образом убили Брэди? И почему?

— Нет! — воскликнул он вслух, как будто его протест мог что-то изменить. — Нет!

Как ни странно, дурнота прошла. Лицо у него внезапно вспыхнуло и покрылось потом, в глазах помутилось, но он упорно шел вперед, надеясь, что на улице ему станет лучше. Действительно, холодный дождь и ветер принесли ему облегчение.