«Я, может быть, очень был бы рад умереть» - [47]

– Вы знаете много, и не знаете ничего. Я знаком с такой линией рассуждения. Я просто давно этого не слышал.

– А затем они попытались свалить вину на чёрных двумя способами. В первый раз, сказав, что повстанцы сами устроили резню.

– Это смехотворный аргумент, после обвинений жителей деревни в помощи повстанцам, – говорит Епископ, качая головой.

– Хорошо, мы наконец-то в чём-то сошлись. Во второй раз, заявив, что бойня была делом рук туземцев, но… местные солдаты, служащие в португальской армии, ребята, которых довольно трудно контролировать, когда их кровь кипит, как утверждал один высокопоставленный офицер, заявив, будто бы командующих, белых, как мы с Вами, там не было! Так было сказано миссионерам, так записано в докладе миссионеров.

– Я знаю, что Вы собираетесь сказать. Я читал эти доклады.

– А тот бригадный генерал, который сказал: эти дикари не знают смысла братства, вы прекрасно знаете, что среди чернокожих ещё есть племена людоедов! Чтобы нанести нам ущерб и подорвать престиж армии, они способны на что угодно.

– Я уже говорил Вам, что знаю эти доклады. Не проповедуйте Епископу…

– Но тогда ещё сложнее понять Ваше молчание! – взвизгиваю я. Неужели так сильна была зависимость от режима Салазара?! Уже через несколько месяцев это стало известно через «Белых отцов» и Брюгге…

– Иностранные миссионеры, которые хотели заставить нас занять позицию против Португалии.

– … позвольте мне закончить, пожалуйста! Это было даже известно через некоторых португальских священников, которые считают нормальным применять пытки к заключённым, палки для битья, раздробленные валиками коленные чашечки, подвешивания к потолку за кончики пальцев, хлысты из кожи бегемота,

[лучше, чем розги из айвы, или, чем высушенный пенис дикого быка?]

кастрированные мужчины с яйцами во рту! Землянки, набитые женщинами и детьми и подожжённые! И за то, что публично осудили войну во время службы, подчёркиваю – во время Пасхальной службы! – португальские священники предстали перед судом за измену Родине!

– Я был на этом заседании.

– Ах да? А чуть позже этот Епископ, Ваш коллега, опубликовал «императив совести» и вынужден был бежать: белые поселенцы забрасывали его камнями вплоть до самого аэропорта, чтобы больше никогда не вернуться! Думаете, они неправильно поступили, когда открыто восстали против злодейств и раскрыли правду?! Даже Иисус Христос однажды вышел из себя и изгнал торговцев из храма?

– Что за мешанина. Хотите знать мой ответ? Когда Англия увидела бомбы, падающие на Лондон, во времена Гитлера, она собрала своих лучших учёных в бункере, велела им забыть хаос разрушения наверху, и появился радар. Вы находите отсутствием здравого смысла сосредоточиться на сути вещей и следовать этому курсу среди полнейшей неразберихи?

– Я не понимаю.

– Бойня произошла ровно в тоже время, что и оглашение приговора португальским священникам. Я вернулся из джунглей и услышал доклад одного военного. Он рассказывал, что бойня – дело рук повстанцев, и в перерыве я подошёл к адвокату священников и сказал ему: как он может это поддерживать мне 400 человек надо похоронить?! Это был самый большой протест, который я когда-либо испытывал…

– Этого я, правда, не знал.

– Я пошёл к губернатору и сказал ему: после совершённого преступления на Вас лежит серьёзная ответственность за погребение мёртвых, чтобы избежать возможной эпидемии в городе. И если никто этого не сделает, я сделаю это сам, на своём мотоцикле и с лопатой в руках!..

– А он?

– В последующие дни мёртвые были похоронены военными с помощью бульдозеров. Потом я поехал в Кастель-Гандольфо, в Италию, чтобы лично поговорить с Папой.

– С Папой?… Что Вы ему сказали?

– Было бы интересно, но неслыханно, чтобы епископ раскрыл содержание личного разговора с Его Святейшеством, особенно тому, кто таким образом – обманом и подлогом – врывается в его дом.

– Я вижу. Ваше Святейшество считает, что сделал всё, что должен был сделать, и что делать что-то за кулисами также важно, как говорить в открытую.

– Правительство несколько раз просило Епископа опровергнуть резню. Епископ опроверг?

– Молчание – знак согласия, OK. Но, с другой стороны, из-за Вашего молчания убийцам всё сошло с рук, они убивали детей OK? а потом смеялись над этим, я скажу одной из Ваших фраз: недоверие, проявленное однажды, не смывается без тяжёлых усилий, OK?

Не упрощай разговор этими окэями, Штырь.

Тогда я вот что покажу.

– Хотите посмотреть, что у меня в кармане? Посмотрим, узнаете ли Вы это.

Я показываю ему гранату, ржавую сосновую шишку. Ресницы Епископа закрываются, он не двигается с места. Я, наоборот, чувствую себя желе на доске лодки в море пены. Я только нервничаю больше, чем в прошлый раз, когда я сказал, что, что, что я никогда так не нервничал, а это было совсем недавно. Я должен снова сесть. Или остаться стоять.

– Эта граната была там… она свидетель… она так и осталась на поясе одного из солдат. Одного из тех, кто убивал. Он также закапывал трупы. Даже сегодня он не выносит запаха Old Spice или Aqua Velva, одеколоном, которым он пропитался насквозь, вот такая была вонь. Кожа мёртвых трескалась, как скорлупа жареных каштанов, рассказывал мне его сын. Он отсюда. Граната оттуда.