«Я, может быть, очень был бы рад умереть» - [24]

– Добрый день, как Ваши дела?

Не обращай внимание, что они болтают. Провинция – это ветряная мельница, недоделанная и непредсказуемая. Это противоположность моря в непогоду: спокойствие только на поверхности волн, а в глубине, где плавают рыбы, всё бурлит.

Но женщины в своих залакированных касках-причёсках, днём ведут добропорядочные разговоры, потягивая в тени некрепкий кофе с лимоном. Некоторые из этих разговоров стали старинными виньетками, как тот, когда одна дама посмотрела первую эротическую комедию, показанную по телевидению, это был жёсткий выброс сисек и на аудиовизуальную португальскую продукцию, и на проповеди Епископа, и в Кафе Куртиса.

– Вы видели это бесстыдство? Когда всё это закончилось, мне стало плохо.

– Но Вы досмотрели её до конца?

Чистый и зацикленный мир: четыре дамы изобрели карусельный пирог дипломатии. Одна испекла пирог и вручила его другой в знак благодарности, та передала пирог третьей по случаю праздника, третья не подала его на стол и, так как должна была пирог одной своей коллеге, вручила его ей, сказав, что она сама испекла, а коллега, в итоге, подумала, что нужно сделать что-то приятное другой своей подруге, пирог с прицелом на будущее. Правда в том, что этот дерьмовый пирог прошёл четыре круга по четырём холодильникам за четыре дня, с каждой передачей сахарная глазурь черствела, яичные белки чернели, запах миндаля улетучивался, чтобы, в конце концов, вновь войти в дом той самой дамы, которая его изначально испекла и которая, из-за диабета, не смогла его съесть, хотя и съела бы, наши дамы с диабетом едят сладости, пока не ослепнут или им не ампутируют ноги.

– Надеюсь, Вам понравится, дона Наталия, у меня плохо получается жжёный сахар.

– Дорогая, возьмите наперон, он, кстати, не мой. К тому же, в единственном экземпляре.

Вселенная, которая расширяется и сжимается, как пятно от чашки на столе в кафе. Есть женщины – настоящие пробки, с толстой кожей даже на голове, это эпидемия слоновьей болезни ног.

Знаешь, что мне сейчас хочется сделать: покончить с этим дерьмом раз и навсегда. Какой нетерпеливый! А пусть бы всё взлетело на воздух.

Засунь руку в карман куртки. Шишка холодная. Ощущение холода на ладони успокаивает, достаточно одной части тела, чтобы изменить температуру.

– Не могу, не могу.

Зимой, если у тебя много одеял на кровати, ты поднимаешь их снизу и высовываешь голую ногу на холод: одна нога остужает всё тело, это твой термостат.

Успокойся. Вспомни дни новостей и даже счастья в Куртисе.

Рождение ребёнка… Рождение ребёнка на унитазе в туалете на первом этаже кафе Куртиса – это было прекрасно.

Мы едва знали о существовании этого туалета, наверху был гораздо лучше. Туалет внизу – очень тесный и вонючий, а на линии слива кто-то оставил автограф какашкой. Самое смешное было, когда туда просочилась парочка, чтобы кое-чем заняться, а дети услышали их и позвали взрослых, думая, что кто-то умирает из-за нехватки кислорода. Раз за разом оставалось всё меньше кислорода, казалось, что женщина задыхается, было также слышно мужчину, который кашлял, а крышка унитаза стучала что-то вроде симфонии каскада, бам, бам, бам, да, да, ой, флююсхххх.

Мужчина сбежал, сославшись на заправку цистерны, (стены дрожат), никто не видел, кто это был, только контур живота. Все так хорошо притворялись, что даже не взглянули на него, мы потеряли его из виду, когда он бежал вниз по лестнице.

Женщина вышла вся раскрасневшаяся, но она также хорошо симулировала невинность, (хотя все уже знали, чем она занимается). Помимо того, что она была страшная, это был её кусок хлеба, логично, но не в том месте, нужно иметь хоть каплю приличия, особенно, когда рядом дети.

Что касается рождения ребёнка, (что произошло намного позже), по словам тогдашнего управляющего Куртисы Коршу, послышался звук плача, хотя и немного сдавленного, которые и привлёк его внимание. Это плюс инстинкт, побудивший его в течение недели присматриваться к посудомойщице кафе.

Девушка была беременна, но никто не знал. Она обернулась куском материи, чтобы втиснуть в неё живот, завязав её как шнурок гигантского ботинка, и в тот день, когда ребёнок начал вылезать, пыталась смыть его в унитаз. Но её босс вошёл в туалет как солдат, и вытащил крошечного ребёнка, скользящего головой в унитаз, потянув его за крошечные ножки, и стукнул ладонью по спине, он был весь перепачканный, Коршу, как настоящий врач. Завершив это дело, он решил, что нужно было предпринять ещё одно безотлагательное действие: позвонить во все телевизионные каналы.

Примчались из самого Лиссабона, можешь не сомневаться.

В тот вечер Коршу дал много интервью, и журналисты подчеркнули быстроту, чувство необходимости и смелость его поступка, спасителя маленького ангелочка, чудо жизни в последнем месте, где можно было бы… в общем… ужас, ни о чём другом больше не говорили, Алентежу замер, охваченный этой драмой, но есть ещё граждане, подобно этому, и это – хорошая новость.

В отличие от ужасной матери, убийца. Никто не пожалел девушку, у которой даже не было денег на аборт. Думаю, что в тот момент она ещё не была арестована, она всё ещё пыталось покончить с собой где-то, усиливая кровотечение, торопилась, чтобы не пришлось увидеть себя в новостях.