Я и Я - [61]
00:09
Олег чувствует, как разум окутывает туман. Он знает, что Эд близко. Знает, что Эд не позволит ему завершить задуманное. Олег кричит, и голос разрывает туман в клочья, разгоняет, словно ураган – стог сена.
00:08
Эда отбрасывает от двери. Вокруг звенит вопль. Он режет уши, рвет перепонки. Эд поднимается и снова бросается к двери. Но где она? На месте перехода – гигантская разверзнутая пасть, именно оттуда льется крик. Эд делает шаг. Еще один. Дверь-пасть уже рядом.
00:07
Туман снова протягивает к Олегу щупальца. Он окутывает его, пеленает, сковывает движения. И впервые за девять лет, прошедших со дня аварии, он видит в тумане силуэт, приближающийся к нему. Он видит Эда.
00:06
Эд делает шаг через порог, ступает в пасть безумию, и она захлопывается за его спиной. Он в «комнате управления», комнате Олега. И он здесь не один.
00:05
Туман становится совсем прозрачным, и Олег видит перед собой человека. Видит себя, но одетого по-другому. Олег покрепче сжимает в руке обломок пластика и бросается на Эда, целясь в горло.
00:04
На Эда бросается Безумец. Именно так он теперь называет Олега. В последний момент Эд успевает перехватить руку с обломком. Безумец сбивает его с ног.
00:03
Олег прижимает Эда к полу. Он силен. Он намного сильнее своего альтер эго. Где эта сила была раньше? Он изо всех сил давит сжатый в руке осколок к горлу противника, Эд держит его руки своими, но понемногу сдает.
00:02
Только сейчас Эд понимает, что не сможет победить. Безумец слишком силен. Он проиграл. Нет, они оба проиграли.
00:01
Безразличный к происходящему в каюте голос ведет отсчет. На таймере сменяются цифры.
00:00
Человек стоит посреди каюты. Веки постоянно дрожат, явный признак «переключения» личностей Олега-Эда. Левая рука вцепилась в правую, сдерживая направленный в горло осколок пластика. Все приборы отключаются, и тьма накрывает человека. Корабль по инерции входит в передатчик материи.
Вот уже третий час (именно столько прошло с момента прыжка) полковник Караванов сидел в кресле, сцепив руки, и, не отрываясь, следил за лампочкой маяка. Как только Олег или Эд включит ПМ-экран, сработает сигнал. Это будет значить, что прыжок состоялся, и его люди смогут отправиться на корабль. Он огляделся.
Двадцать человек ждали в полной готовности возле экрана. Первыми отправятся разведчики, им нужно выяснить, все ли нормально на корабле. Следующим пойдет доктор, чтобы осмотреть пилота. Потом – техники, следом за ними…
Запищал сигнал, и лампа маяка засияла красным светом. Полковник вскочил. Но когда он заговорил, голос был абсолютно спокоен.
– Разведчики пошли!
Два человека прыгнули в экран передачи материи. Через минуту один вернулся.
– Все чисто. Приборы функционируют, гравитация включена. Система обеспечения атмосферой работает отлично.
Полковник повернулся к доктору Клейману.
– Ваша очередь.
Доктор шагнул в экран, и полковник Караванов расслабился. Все. Его задача выполнена. Дальше люди будут действовать в соответствии с инструкциями и процедурой, отработанной не одной тренировкой.
Полковник тяжело опустился в кресло и закурил.
Прошло минут двадцать, а доктор Клейман не возвращался. Нехороший признак. Обычно обследование занимало не больше десяти минут. Через полчаса экран ПМ задрожал и сквозь него шагнул доктор Клейман.
– Как он? – спросил полковник.
Доктор уселся в соседнее кресло.
– Отлично. Физиологические данные в норме. ЦНС тоже. Можете готовить документы на премию.
Полковник глубоко затянулся и лишь потом тихо спросил:
– Кто? Олег или Эд?
Доктор потер пальцами переносицу. Пауза затягивалась.
– Ну? – поторопил Клеймана полковник.
– Ни тот ни другой, – наконец ответил доктор.
Полковник застыл. Поднесенная ко рту сигарета остановилась в паре миллиметров от губ.
– То есть как?
– А вот так. Вы знакомы с историей болезни?
– Естественно.
– Ни Олег, ни Эд не помнили, что было до аварии. А мы вполне логично рассудили, что расщепление произошло именно в результате черепно-мозговой травмы.
– Ну и…?
– Мы ошибались.
– Доктор, вы можете выражаться яснее?
– Да я сам не все до конца понял.
– А он что-нибудь говорил по этому поводу?
– Когда я вошел, он смеялся. Долго смеялся. А потом сказал: «Представляете, я устроил аварию, чтобы избавиться от этих двоих, а оказалось, с ними не нужно было бороться! Просто уйти на девять лет, запереться в одной из комнат сознания и наблюдать, как они изживают друг друга. А потом вернуться в свой опустевший дом».
Иван Наумов. Пошла муха на базар
…и купила…
К. Чуковский. Муха-Цокотуха
– Мое тело – Солнце, – говорит Тася, гордо подняв подбородок. – Моя правая рука – ультрафиолетовый шквал, а левая – северное сияние. Я умею постоять за себя.
Игры кончились. Я держу Тасю за талию, и она вроде бы не отстраняется, но прижать ее к себе почему-то не удается. Руки отставлены чуть назад, как крылья. В глазах плещется безумие.
Откуда ждать помощи? Мой самый родной человек вязнет в болезненных фантазиях, в миражах треклятого Рассвета. Как отвлечь ее от этого морока? Что может простой художник? Здесь нужен спец, вменяемый психиатр – а бывают ли такие? – и никаких госпитализаций, не отдам!
