9:05
…Маргоша, свинья хитрая, взяла и ушла в конкурирующую фирму, с утра Большому Боссу заявление на стол — и привет, имела я вас всех в виду. Неустойка? — ей новый работодатель проплатит, х-ха!
Арутюнов слушал и мрачнел. Он уже догадывался, чем это грозит лично ему. А БоБо всё раздувал ноздри, брызгал слюной и демонстрировал завидное знание непечатной лексики; «летучка» внимала с каменными лицами, даже Маркьялов не решался на свои вечные хиханьки.
— В общем, так, — сказал БоБо, в очередной раз помянув всех родственников Маргоши до сто первого колена включительно. — Кому-то придется пока поработать мальчиком, который прикроет задом эту плотину. — Босс любил цитировать великих и приводить примеры из мировой истории, но часто путал детали. — Задом, а не пальцем, потому что геморроя здесь будет по самое не балуйся. Кто у нас известен своим позитивным мышлением? Борисыч, ты как, возьмешься?
— У меня башка под это дело не заточена, — угрюмо сказал Арутюнов. — Ничего я не нарою, даже на вечерний выпуск, а если ежедневно — вообще труба. Только Маргоша умела делать из пшика конфетку. И потом, Босс, у меня на сегодня репортаж с корриды, уже и анонсировали.
— На корриду пошлем Маркьялова с практикантом, снимут с верхов и с середины, Маркьялов добавит здорового цинизма, практикант… как бишь его?.. ладно, не важно, в общем, с практиканта — свежесть ощущений, получится что надо. А ты займешься хорошими новостями.
— Так башка же…
— В полчаса тебе ее перепрограммируют, не ной. Ведомым возьмешь Спицина. Отработаешь неделю — поговорим о твоем спецпроекте, ага?
— «Муху»…
— Какую Спицин захочет, такую и берите, скажешь, мое личное распоряжение. Давайте, хлопцы, дуйте на всех парах в «перековочную», а потом беритесь за дело. С вас минимум два материала, потому что, учтите, кроме корриды у нас сегодня пойдет катастрофа нефтяного танкера и по мелочи что-нибудь. А удоды со своими гребаными «весами»…
Дальше можно было не слушать — известная песня, БоБо ее поет при каждом удобном случае, и правильно поет. Полтора столетия писатели-фантасты медитировали на тему контакта с пришельцами, а когда дошло до дела, всё оказалось по-другому. Может, кто-то и о таком варианте писал, да только…
Ну вот, например, эти их суперпродвинутые технологии, которыми uddod’ы одарили землян. Зачем? Зачем дарить летающее «блюдце» и в то же время категорически запрещать любые космические исследования, даже выход на орбиту? И главное, выбора-то людям не оставили, бесплатный сыр вручили, а дальше…
А дальше — изволь расплачиваться!
Ладно бы требовали выдать им энергоресурсы или право демонтировать и вывезти на свою удодскую планету пирамиду Хеопса — Арутюнов бы еще понял. Даже с космосом ясно, у них может быть тысяча и одна причина не выпускать туда людей.
Но «принцип весов»!.. «Средства массовой информации землян излишне наполнены сообщениями о катастрофах, взрывах, террористических актах и тому подобном. Чтобы уравновесить поток отрицательной энергии, транслируемой человечеству, каждому СМИ надлежит в равных пропорциях подавать плохие и хорошие новости. В противном случае означенное СМИ будет закрыто или передано другому владельцу — если тот, в свою очередь, докажет, что способен выполнять упомянутое условие, то есть соблюдать „принцип весов“».
Сперва идея показалась неплохой, по меньшей мере оригинальной. Рейтинги, как ни странно, повысились; опросы свидетельствовали: есть люди, которые с удовольствием смотрят репортажи об успехах доярки Зэ, нацедившей за день столько-то бидонов молока. А другие с еще большим упоением ждут сообщений о бедах, обрушившихся где-то на кого-то (но не на них! слава богу, не на них!!!).
Однако первая волна эйфории очень быстро прошла.
Тогда-то Антуан Лекуантре и написал свою знаменитую «Рутинную радость».
9:31
«Муху» Спицин взял самую скоростную и маневренную, он давно мечтал на ней полетать.
— Только давай без крутых виражей, — попросил Арутюнов, пристегиваясь. — Учти, я сегодня плотно позавтракал.
Спицин неразборчиво буркнул, колдуя над пультом управления. В двух выпуклых полусферах-«глазах» весь мегаполис виден был как на ладони — причем ладони изрядно выпачканной, утыканной острыми блестящими иглами небоскребов. Редакция «Вестей» занимала один такой в самом центре города, отсюда до «перековочной» было десять минут лёта.
Судя по тому, какой темп взял Спицин, он намеревался долететь за три.
— Не шустри, — снова попросил Арутюнов. — Времени еще навалом, успеем. Расскажи лучше, откуда Маргоша брала сюжеты?
Спицин криво усмехнулся, его отражение в стеклянном «глазу» казалось вытянутым, искаженным. Из-за этого Спицин выглядел так, будто вот-вот взорвется или разобьется на мелкие осколки.
— Знал бы, откуда брала, думаешь, работал бы до сих пор ведомым? Да еще у такого жлоба, как наш БоБо?
— Подожди, но ты же летал с ней вместе.
— И что? Она командовала, я вел машину. — Спицин досадливо дернул плечом. — Маргоша всегда знала, когда что случится.
— Заранее готовилась?
— Иногда — да. А иногда бывало: летим в одно место, она вдруг: «Всё, разворачиваемся и давай туда-то» — в совсем противоположную сторону. Прилетаем — и попадаем на свежий случай, с пылу с жару. О котором, заметь, никто заранее знать не мог даже час назад!
