Я и оборотень - [45]

За осиной и желудями мы отправились в лес. Забрели в самую его чащу. Заблудиться я не боялась, потому что рядом был медведь, для кого лес — родная стихия. Гордей тоже радовался возможности перекинуться и побродить в шкуре зверя, хоть и виду не подавал. Я же уже привычно гладила его по жесткой шерсти, прижималась к большому и горячему телу, разрешала лизать свое лицо шершавому и терпко пахнущего зверем языку. И меня не пугало утробное рычание, вырывающееся порой из медвежьей пасти, или вид мощных лап с выступающими острыми когтями-убийцами. Это был мой медведь, которому я доверяла.

Кроме нужного для ритуала, в лесу мы еще набрали небольшую корзинку земляники. И секс с Гордеем этим вечером был пропитан ароматом этой душистой ягоды.

Еще для ритуала нужны были гладкие речные камни. Речка имелась поблизости, и на ней мы провели целый день, до самого заката. Выбрав уединенное место, мы купались нагишом, загорали и, конечно же, занимались любовью. С каждой нашей близостью, я хотела Гордея все сильнее. Достаточно было одного его взгляда, чтобы я возбудилась и возжелала удовлетворения. А стоило ему прикоснуться ко мне, даже самым невинным образом, как в трусиках у меня все намокало, а в животе скручивалось в узел и начинало пульсировать. Такая реакция даже пугала — казалось, что никогда я не смогу им насытится, что с каждым разом мне будет нужно все больше. Мы никогда не говорили об этом, но я догадывалась, что Гордей испытывает нечто похожее и по отношению ко мне. Это сквозило в его взглядах, украдкой бросаемых на меня и порой случайно перехватываемых мной. Он тоже боялся, что наша привязанность крепнет день ото дня. Для него это чувство было таким же новым и пугающим, как и для меня.

Проведение ритуала оказалось под угрозой срыва, когда мы выяснили, что до ближайших гор нужно добираться сутки на поезде. А без скалистых растений я не могла приготовить зелье. Видя мое отчаяние и то, как я старательно его скрываю, Гордей собрался и куда-то ушел, предупредив, что когда вернется, не знает. Я же осталась ждать его дома и ломать голову, как нам найти недостающий ингредиент.

Вернулся Гордей ближе к вечеру и протянул мне мешочек с белыми и желтыми цветочками. Желтые, кажется, назывались горицвет, а вот беленькие я раньше никогда не видела. И пахли цветочки чудесно!

— Где ты их нашел? — пристала я к Гордею, в то время как он не спешил удовлетворять мое любопытство.

Тогда мне пришлось прибегнуть к хитрости и даже маленькому шантажу. Я приблизилась к нему, сидящему в кресле, и тут же его руки обхватили мои ягодицы, а лицом он уткнулся мне в грудь, пытаясь губами найти сосок сквозь ткань халата. Когда у него ничего не получилось, он взялся за пояс, чтобы развязать его. И тут в игру вступила я, оттолкнув Гордея и отскочив от него на безопасное расстояние.

— Скажи, где добыл цветы, и я тебя отблагодарю, — лукаво смотрела на него я, теребя пояс халата, позволяя полам распахнуться чуть сильнее, дразня Гордея, как только возможно.

— Ты же понимаешь, что я все равно получу то, что хочу, — прищурился он, и я заметила, какими черными стали его глаза, как сильно он возбужден.

— Тогда тебе придется гоняться за мной по квартире. Я буду кричать и сопротивляться, пока соседи не вызовут полицию, — довольно сурово и правдоподобно пригрозила я. — Лучше сдайся добровольно и получи заслуженную награду.

Гордей сглотнул, и кадык его судорожно дернулся, когда я потянула за поясок, и полы халата разошлись ровно настолько, чтоб открыть взору узкую полоску кожи и край кружевных трусиков.

— Ты настоящая ведьма, — просипел он, весь подбираясь. Мне показалось, что он сейчас бросится на меня, и я приготовилась бежать, но Гордей остался сидеть на месте.

— Ну пожалуйста, скажи… — заканючила я.

— Распахни халат, — велел он низким голосом, от которого по телу моему побежали мурашки.

Руки вдруг задрожали от сильнейшего возбуждения, что рождал во мне горящий взгляд. Живот уже выкручивало со страшной силой, а чуть ниже все пульсировало и набухало до боли. Я подчинилась, оставив халат держаться на одних плечах, открывая взгляду Гордея, который сейчас мне казался по-настоящему страшным, грудь с набухшими и затвердевшими сосками, жаждущими прикосновения его рук и губ.

— Сними все, — поступил новый приказ.

Кровь прилила к моим щекам. Дыхание судорожно вырывалось из груди. Я находилась во власти его страсти, практически оглохнув от собственной. Сопротивляться его воле не осталось сил. Халат упал на пол, коснувшись шелком моих ступней. За ним же последовали и трусики. Я уже забыла, с чего началась эта игра, да и она перестала быть таковой. Воздух между мной и Гордеем накалился до такой степени, что казалось еще чуть-чуть, и посыплются искры. И единственное желание затмило все остальные — я хочу его ощутить внутри себя! Если этого не произойдет, то я умру от неудовлетворенной страсти.

— Подойди, — вновь велел Гордей, и я переступила через одежду и сделала несколько шагов вперед, не чувствуя ног.

Он притянул меня к себе, прошелся руками по моему телу, задерживаясь на груди, слегка пощипывая такие чувствительные сейчас соски. Одна ладонь его скользнула вниз, заставляя меня раздвинуть ноги. Пальцы погладили влажные складки, а потом скользнули внутрь.