Я хирург. Интересно о медицине от врача, который уехал подальше от мегаполиса - [27]
Больше я его не видел.
Вот такая нерадостная история.
Есть ли что-то важнее человеческой жизни и здоровья? Ответ очевиден.
Берегите себя и помните, что «слабоумие и отвага» — не лучший жизненный девиз.
Профессор
Очередное ночное дежурство. В приемном отделении было все как обычно, пациенты поступали с различными патологиями: острый холецистит, панкреатит, аппендицит, также были и просто консультации. Вдруг позвонили из приемного отделения и сказали: «Скорая помощь привезла пациента с диагнозом „острая кишечная непроходимость“».
Спускаюсь вниз, поздоровался со знакомым фельдшером.
«Привез вам пациента, — говорит. — Он бывший врач, ваш коллега». Я расписался в листке сопровождения, и скорая уехала.
Пожилой пациент 83 лет лежал на каталке в плохом состоянии с сильной болью в животе, с ним была его внучка, молодая девушка, которая помогала с оформлением документов. При осмотре налицо была вся клиника кишечной непроходимости: живот немного вздут, стул отсутствовал около пяти дней, растерянный внешний вид, на контакт шел, но общался неохотно, заторможен. Пациент был худощавый, нестриженый, длинная седая борода и длинные ногти на ногах явно говорили о том, что за собой он не ухаживал. Я начал собирать анамнез, на все вопросы помогала отвечать внучка. На момент уточнения хронических заболеваний к нам подошел студент, подрабатывавший санитаром, и воскликнул: «Это же профессор травматологии и ортопедии, он раньше у нас в вузе преподавал».
«Серьезно?» — спрашиваю я. «Да, серьезно. У него даже есть свой учебник, по которому мы периодически занимались и готовились к практическим занятиям».
Как впоследствии рассказала его внучка, мужчина действительно был профессором, доктором медицинских наук по травматологии и ортопедии, работал в научно-исследовательском институте. Глядя в его глаза, я немного жалел старика, печально и грустно было видеть его в таком запущенном состоянии. А если бы на его месте был я? В голове вертелись разные мысли. Наверняка в моем возрасте он тоже был довольно востребованным врачом, специалистом, у которого была семья, дети, все его любили и уважали, а сейчас такой пациент похож на бездомного человека с неприятным запахом ввиду отсутствия должной гигиены. Когда я ему сказал, что нужно полностью обследоваться, он абсолютно равнодушным тоном ответил, что полностью доверяет и согласен на все необходимые процедуры, а если вдруг понадобится операция, он готов.
После полного обследования подтвердился диагноз острой кишечной непроходимости. На рентгенограмме органов брюшной полости визуализировались чаши Клойбера[37] и множественные горизонтальные уровни жидкости, по УЗИ — пневматизация[38] петель кишечника и небольшое количество свободной жидкости в брюшной полости.
Недолго думая, подаю пациента в операционную, звоню ответственному хирургу. Тот сильно удивился, когда узнал фамилию пациента, так как помнил его. В ходе операции выяснилось, что непроходимость была вызвана онкологическим процессом. Опухоль росла экзофитно[39], то есть внутрь просвета кишечника, вызывая нарушения пассажа пищи, и в конечном счете привела к полной обтурации[40] просвета с развитием непроходимости. Обнаружив множественные спайки, пациенту сделали резекцию участка кишки вместе с данным образованием и завершили операцию выведением колостомы[41], после чего перевели его в реанимацию, а утром я передал смену коллеге. Придя через два дня на следующую смену, я тут же начал искать в ординаторской историю болезни данного пациента, чтобы поинтересоваться, как у него дела, как восстанавливается после операции, и не нашел…
Спросил у коллеги: «Как пациент? Перевели в другую палату? Не могу найти его историю болезни».
Отвечает: «Скончался, остановка сердца. Ревматологам спасти его не удалось».
Мне стало горько и обидно. Заслуженный профессор весь день не выходил у меня из головы, а ведь на его месте может оказаться каждый. Любой врач, будь то терапевт, хирург, быть может, даже доктор медицинских наук, профессор, который сейчас не обделен вниманием со стороны семьи, друзей, родственников, коллег, — где гарантия, что он не останется один в возрасте 70–80 лет?
Эта история прочно осела в моей памяти.
Хирургия — точная наука
«Медицина — самая точная наука после философии», — сказали мне на какой-то паре, когда я только поступил в медицинский университет. И действительно, с годами практики я пришел к выводу, что никогда ни в чем нельзя быть уверенным до конца. Всегда найдется пациент, который поставит тебя «на место» своим диагнозом, показав новые стороны простой и понятной патологии.
Уже проработав какое-то время в стационаре после интернатуры, я чувствовал себя достаточно уверенным и не думал, что могу столкнуться с ситуацией, которая поставит меня в тупик.
Медицина — самая точная наука после философии.
Трудясь в поликлинике, я параллельно брал дежурства в стационаре, для того чтобы иметь доступ к операционной, оттачивая приобретенные навыки.
После длинного и тяжелого рабочего дня в поликлинике (а те, кто работал в таких учреждениях, знают, что один поликлинический день забирает в 10 раз больше энергии и сил, чем напряженная операция), ко мне забежала медсестра из терапии.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Фрэнсис Брет Гарт родился в Олбани (штат Нью-Йорк) 25 августа 1836 года. Отец его — Генри Гарт — был школьным учителем. Человек широко образованный, любитель и знаток литературы, он не обладал качествами, необходимыми для быстрого делового успеха, и семья, в которой было четверо детей, жила до чрезвычайности скромно. В доме не было ничего лишнего, но зато была прекрасная библиотека. Маленький Фрэнк был «книжным мальчиком». Он редко выходил из дома и был постоянно погружен в чтение. Уже тогда он познакомился с сочинениями Дефо, Фильдинга, Смоллета, Шекспира, Ирвинга, Вальтера Скотта.
Книга рассказывает об ученом, поэте и борце за освобождение Италии Томмазо Кампанелле. Выступая против схоластики, он еще в юности привлек к себе внимание инквизиторов. У него выкрадывают рукописи, несколько раз его арестовывают, подолгу держат в темницах. Побег из тюрьмы заканчивается неудачей.Выйдя на свободу, Кампанелла готовит в Калабрии восстание против испанцев. Он мечтает провозгласить республику, где не будет частной собственности, и все люди заживут общиной. Изменники выдают его планы властям. И снова тюрьма. Искалеченный пыткой Томмазо, тайком от надзирателей, пишет "Город Солнца".
Очерк об известном адвокате и политическом деятеле дореволюционной России. 10 мая 1869, Москва — 15 июня 1957, Баден, Швейцария — российский адвокат, политический деятель. Член Государственной думы II,III и IV созывов, эмигрант. .
Труд журналиста-международника А.Алябьева - не только история Второй мировой войны, но и экскурс в историю развития военной авиации за этот период. Автор привлекает огромный документальный материал: официальные сообщения правительств, информационных агентств, радио и прессы, предоставляя возможность сравнить точку зрения воюющих сторон на одни и те же события. Приводит выдержки из приказов, инструкций, дневников и воспоминаний офицеров командного состава и пилотов, выполнивших боевые задания.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
Если спросить врача-реаниматолога о том, почему он помнит только печальные истории, он задумается и ответит, что спасенных им жизней, конечно же, большинство… Но навечно в сердце остаются лишь те, кого ему пришлось проводить в последний путь. Спасать жизни в России – сложная и неблагодарная работа. Бесцеремонность коллег, непрофессионализм, отсутствие лекарств и оборудования, сложные погодные условия – это лишь малая часть того, с чем приходится сталкиваться рядовому медику в своей работе. Но и в самый черный час всегда остается надежда.
Любая рутинная работа может обернуться аварией, если ты вирусолог. Обезьяна, изловчившаяся укусить сквозь прутья клетки, капля, сорвавшаяся с кончика пипетки, нечаянно опрокинутая емкость с исследуемым веществом, слишком длинная игла шприца, пронзившая мышцу подопытного животного насквозь и вошедшая в руку. Что угодно может пойти не так, поэтому все, на что может надеяться вирусолог, – это собственные опыт и навыки, но даже они не всегда спасают. И на срезе иглы шприца тысячи летальных доз… Алексей – опытный исследователь-инфекционист, изучающий наводящий ужас вируса Эбола, и в инфекционном виварии его поцарапал зараженный кролик.