Я хирург. Интересно о медицине от врача, который уехал подальше от мегаполиса - [16]
Итог один: сотрудник скорой нахамил и мне, и ответственному хирургу, сказав, что проблемы пациента после того, как он доставлен в стационар, уже не прерогатива скорой медицинской помощи.
После чего с пафосным лицом покинул приемное отделение.
Сказать, что мы были в шоке, — ничего не сказать.
Ничего не оставалось, кроме как продолжить осмотр пациента.
При пальпации живот был безболезненный, перитонеальная симптоматика отсутствовала, а вот головная боль и боль в шеи не отступали.
Далее обследование по стандарту: общий анализ мочи, общий анализ крови, биохимия, УЗИ брюшной полости, рентген брюшной полости и костей таза и КТ головного мозга и шейного отдела позвоночника.
В ожидании результатов анализов я поднялся в свое отделение. Меня не покидала мысль о том, что данный случай нельзя спускать на тормозах.
Написать жалобу — самое малое, что хотелось сделать с врачом со скорой.
Как бы мы ни уставали на работе, как бы тяжело нам ни было, как бы ни хотелось порой все бросить от усталости, важно было сохранить человечность. Можно ли работать врачу без нее? По-моему, ответ очевиден…
Прошло полтора часа, после чего позвонили из приемного отделения и сообщили, что готовы все анализы кроме компьютерной томографии.
По результатам УЗИ: органы брюшной полости без патологии, рентген костей таза, грудной клетки и правой бедренной кости без патологии. Переломов нет.
Анализы крови без существенных изменений.
Когда наконец была готова компьютерная томография, подтвердились худшие предположения: перелом шейных позвонков с4, с5.
На момент поступления пациента в наше отделение у него сохранялась двигательная активность. А вот на момент его госпитализации в научно-исследовательский институт травматологии и ортопедии двигательная активность была утеряна.
Пациент ни мог пошевелить руками и ногами, ничего не ощущал.
Чтобы дать немного конкретики, хочу сказать, что наше отделение принимает пациентов по неотложке с любыми травмами. Исключение составляют нейрохирургические больные с травмами позвоночника.
Таких пациентов госпитализируют в НИИТО, где есть специалисты данного профиля и все необходимое оборудование.
В медицинской среде есть правило золотого часа. Драгоценные 60 минут на оказание экстренной квалифицированной помощи.
Если ты не успеваешь за это время помочь тяжелому больному, с каждой последующей минутой шансов все меньше и меньше.
Наш пациент был доставлен в НИИТО, но его дальнейшая судьба мне неизвестна.
Хочется верить, что исход был благополучным.
На врача скорой были написаны несколько жалоб: мной, ответственным хирургом и родственниками больного. Больше я его не видел. Возможно, уволили, возможно, перевели на другую подстанцию.
Есть ли у нас право ставить свои принципы и самомнение выше интересов больного? Можем ли мы проявлять халатность и безразличие?
Нет.
Чеховское «Берегите в себе человека» актуально во все времена, особенно в нашей профессии…
Безответственность, граничащая с преступной халатностью, может стоить человеку здоровья или жизни.
Цена ошибки в таких случаях слишком велика.
Поэтому я в очередной раз призываю коллег быть внимательней и помнить такие понятия, как профессиональный долг и врачебная этика.
Это не громкие слова. Это основа нашего дела. Фундамент, который строится кирпичик за кирпичиком.
Решив когда-то лечить людей, мы взяли на себя огромную ответственность. И перекладывать ее на чужие плечи мы точно не вправе…
Неудачный суицид
Вспомнился случай неудачной суицидальной попытки женщины 35 лет. Эта история интересна своей нелепостью и случайной оплошностью.
Смена была спокойная. За целый день — всего два-три пациента, которые прошли обследование и отправились домой.
Классическое затишье перед бурей. И в тот раз я снова в этом убедился.
Часы показывали два часа ночи, я собирался поспать пару часиков, отчетливо понимая, что как только я лягу — и кто-нибудь точно позвонит, кто-нибудь точно поступит.
«А, была не была», — подумал я. Лег на диван в ординаторской и только начал засыпать — звонок:
«Рустам Сагидович, ножевое ранение, попытка суицида». Я, как ошпаренный, спускаюсь на первый этаж, параллельно вызывая бригаду анестезиологов-реаниматологов.
Осматриваю пациентку. Тучная женщина 35 лет, весом около 110 килограммов, а может, и больше. Плачет горькими слезами, грудная клетка в крови, но при этом гемодинамика стабильная, давление 110/70 миллиметров ртутного столба. Видно, что пациентка выпивала.
Из анамнеза стало ясно, что женщина сидела в компании друзей со своим молодым человеком. Ели-пили, веселились, употребляли алкогольные напитки, отдыхали. В шутку или всерьез, в какой-то момент ее молодой человек сказал, что больше не любит ее, после чего пара поругалась. Возбужденная и обиженная женщина сказала, что, если это правда, она готова себя убить, на что последовал ответ: «Делай что хочешь. У тебя духу не хватит».
Решив доказать обратное, женщина пошла на кухню, взяла кухонный нож длиной около 15 сантиметров и шириной два с половиной — три сантиметра и правой рукой нанесла себе удар в область сердца. По крайней мере, она так думала.
Но… что-то пошло не так. Испуганный парень и компания друзей вызвали скорую помощь, которая и привезла ее к нам, в отделение неотложной хирургии, с диагнозом «проникающее ножевое ранение брюшной полости».
В книге рассказывается о жизни знаменитого немецкого археолога Генриха Шлимана, о раскопках Трои и других очагов микенской культуры.
Фрэнсис Брет Гарт родился в Олбани (штат Нью-Йорк) 25 августа 1836 года. Отец его — Генри Гарт — был школьным учителем. Человек широко образованный, любитель и знаток литературы, он не обладал качествами, необходимыми для быстрого делового успеха, и семья, в которой было четверо детей, жила до чрезвычайности скромно. В доме не было ничего лишнего, но зато была прекрасная библиотека. Маленький Фрэнк был «книжным мальчиком». Он редко выходил из дома и был постоянно погружен в чтение. Уже тогда он познакомился с сочинениями Дефо, Фильдинга, Смоллета, Шекспира, Ирвинга, Вальтера Скотта.
Книга рассказывает об ученом, поэте и борце за освобождение Италии Томмазо Кампанелле. Выступая против схоластики, он еще в юности привлек к себе внимание инквизиторов. У него выкрадывают рукописи, несколько раз его арестовывают, подолгу держат в темницах. Побег из тюрьмы заканчивается неудачей.Выйдя на свободу, Кампанелла готовит в Калабрии восстание против испанцев. Он мечтает провозгласить республику, где не будет частной собственности, и все люди заживут общиной. Изменники выдают его планы властям. И снова тюрьма. Искалеченный пыткой Томмазо, тайком от надзирателей, пишет "Город Солнца".
Очерк об известном адвокате и политическом деятеле дореволюционной России. 10 мая 1869, Москва — 15 июня 1957, Баден, Швейцария — российский адвокат, политический деятель. Член Государственной думы II,III и IV созывов, эмигрант. .
Труд журналиста-международника А.Алябьева - не только история Второй мировой войны, но и экскурс в историю развития военной авиации за этот период. Автор привлекает огромный документальный материал: официальные сообщения правительств, информационных агентств, радио и прессы, предоставляя возможность сравнить точку зрения воюющих сторон на одни и те же события. Приводит выдержки из приказов, инструкций, дневников и воспоминаний офицеров командного состава и пилотов, выполнивших боевые задания.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
Если спросить врача-реаниматолога о том, почему он помнит только печальные истории, он задумается и ответит, что спасенных им жизней, конечно же, большинство… Но навечно в сердце остаются лишь те, кого ему пришлось проводить в последний путь. Спасать жизни в России – сложная и неблагодарная работа. Бесцеремонность коллег, непрофессионализм, отсутствие лекарств и оборудования, сложные погодные условия – это лишь малая часть того, с чем приходится сталкиваться рядовому медику в своей работе. Но и в самый черный час всегда остается надежда.
Любая рутинная работа может обернуться аварией, если ты вирусолог. Обезьяна, изловчившаяся укусить сквозь прутья клетки, капля, сорвавшаяся с кончика пипетки, нечаянно опрокинутая емкость с исследуемым веществом, слишком длинная игла шприца, пронзившая мышцу подопытного животного насквозь и вошедшая в руку. Что угодно может пойти не так, поэтому все, на что может надеяться вирусолог, – это собственные опыт и навыки, но даже они не всегда спасают. И на срезе иглы шприца тысячи летальных доз… Алексей – опытный исследователь-инфекционист, изучающий наводящий ужас вируса Эбола, и в инфекционном виварии его поцарапал зараженный кролик.