Wolfhill - [15]

Напротив отца, отвечая ему такой же широкой улыбкой, сидела женщина. Раныль сейчас едва ли могла вспомнить, как та выглядела; зато надолго запомнился отец, который в ту же секунду подался вперёд и присосался к ней губами.

Раныль резко отвернулась, не в силах больше смотреть на это. К горлу подступал тошнотворный ком. Хан чувствовала, как ей заботливо убирают волосы с лица, позволяя облёвывать улицу Сеула и дальше. Плечо крепко сжали. Раныль пообещала себе, что извинится перед Суён за испорченный аппетит и обязательно поблагодарит за поддержку. Позже. А сейчас надо было собрать себя в кучу заново.

Отца Раныль избегала — смотреть тому в глаза, будто ничего и не было, после всего увиденного казалось просто сумасшествием. А ещё девушка боялась, что сорвётся с цепи и выплюнет всё отвращение к родителю прямо в присутствии матери. Которая, к слову, ни о чем не подозревала.

Сказать ей обо всём для Раныль было подобно пытке. Каждый раз, когда Хан собиралась с мыслями и порывалась рассказать об измене отца, спотыкалась о взгляд матери, в котором была затаённая догадка.

Боже, пусть она узнает всё сама.

Раныль молилась всем известным богам. Скандалы родителей не прекращались. А отец продолжал постоянно исчезать за дверьми своего кабинета с крепко зажатым телефоном в руках.

— Ты всё верно сделала, что не сказала ей.

Девушка вздрогнула от пульсации в висках и спокойного голоса в голове, совсем позабыв, что сидит не одна.

— Думаю, твоей маме было бы в сто раз гаже, узнай она об этом от дочери, — напротив, развалившись в позе египетского сфинкса, за ней внимательно наблюдал Кай.

— Я тоже об этом думала, — кивнула девушка медленно, — В любом случае, теперь это уже не важно.

Как прошла эта неделя, Раныль и под пытками не вспомнила бы. Кивала, бормотала что-то неразборчиво в ответ на вопросы ребят. Тэрим видела подавленное состояние подруги и не наседала, пуская всё на самотёк. Всё же из разговоров девушки Тэрим сумела уловить — у Раныль отношения с родителями совсем не клеились.

Всю неделю Раныль неизменно приходила к Каю, садилась на уже своё место, молча поджимала под себя ноги и читала. Иногда могла уйти в свои мысли и смотреть в одну точку очень долгое время. Кая такая тишина нисколько не тяготила. Всё было так, как нужно — Раныль с книжкой под боком смотрелась уже естественно.

Однако Кай не мог не заметить — в глазах Раныль была усталость. Хроническая и всепоглощающая. Она вмещала в себя всю её сущность и, казалось, была больше самой девушки. Он лишь однажды заглянул в неё, в её мысли, и тут же поспешил отпрянуть — столько всего невысказанного таилось изнутри. Оставалось только удивляться, как она ещё не взорвалась подобно надутому до предела воздушному шару, оставляя после себя лишь ошмётки.

На третий день молчания он позволил себя погладить. Раныль, впрочем, если и была удивлена — виду не подавала. Девушка не расставалась с книгой в руках — могла временами застыть на одной странице на час, либо проглатывала страницы с пугающей скоростью, другой рукой перебирая мягкую шерсть.

Так он чувствовал, что не один.

Так она чувствовала, что не одна.

Раныль частенько грела продрогшие пальцы в тёплой шерсти волка, восхищаясь что, тому не было ни чуточки холодно. Только спустя неделю девушка позволила себе поделиться тем, что так терзало её душу долгое время.

— Мама спрашивала, пойду ли я на свадьбу.

— А ты хочешь пойти?

Раныль лишь отрицательно покачала головой.

— Ну, так не иди.

— Бабушка будет там. Мой отец по-прежнему её сын, — Раныль пожала плечами, — И там будут все родственники со стороны отца. Моё отсутствие будет воспринято как неуважение.

— А чего хочешь ты, Раныль?

Хан задумчиво закусила губу.

— Если честно, не знаю, — девушка горько вздохнула и принялась с особым интересом разглядывать свои ногти, — С одной стороны, раз уж мои родители официально разведены, то оба имеют право быть с тем, кем хотят. И раз отец счастлив с ней, то это здорово…

— Только ты не можешь забыть, что видела его с другой, пока тот был ещё женат на твоей матери?

Раныль резко подняла голову и уставилась Каю в глаза.

— Да… да, не могу, — кивнула девушка, с благодарностью сжимая протянутую лапу.

* * *

Возвращаться домой уже затемно почти вошло в привычку. Конечно, в дни отсутствия бабушки. В остальное время Раныль успевала прибежать домой за пару минут до родственницы.

Та с восторгом слушала успехи внучки в обретении друзей. Впрочем, энтузиазма бабушки девушка не разделяла. Хан всё ещё не могла назвать Тэрим подругой — это было бы уж очень самонадеянно. Тэрим не испытывала дефицита в общении: отзывчивую, открытую и понимающую старосту любили все.

— К тому же, — повторяла Раныль, — Думаю, она считает своим долгом помочь новенькой, — и улыбнулась.

Кёнсу с Бэкхёном и вовсе казались ей с другой планеты. Раныль нравилось проводить с ними время и даже, призналась она себе, хотела бы и сдружиться с ними тремя поближе — только навязчивой казаться не хотелось. Они неплохо ладили в школе — и того хватало, чтобы чувствовать себя менее одинокой.

О новообретённом друге, Кае, Раныль благоразумно предпочла никому не говорить. Бабушка была человеком всепонимающим и толерантным, однако даже ей вряд ли было под силу понять такую связь.