Взлётно-посадочная полоса ноль-восемь - [2]

— Впереди есть свободное место.

Спенсер скинул пальто и шляпу и прошел к свободному креслу. Он с трудом запихнул свое пальто в свободную ячейку багажного отделения, пробормотал:

— Они и не подумают сделать эти штуки чуть побольше, — обращаясь к своему соседу, внимательно разглядывающему его, задвинул чемоданчик под сиденье и, наконец, опустился в кресло.

— Добрый вечер! — раздался веселый голос стюардессы. — «Мэйпл Лиф Эйр Чартер Компани» приветствует новых пассажиров на борту самолета, выполняющего рейс 714. Мы надеемся, что вы останетесь довольны полетом. Пожалуйста, пристегните привязные ремни, мы взлетаем.

Пока Спенсер возился со своим ремнем, пассажир, сидевший рядом, проворчал:

— Ну и надпись. Век бы ее не видеть. — И кивнул на маленькую табличку на спинке впереди стоящего кресла — «Ваш спасательный жилет находится под сиденьем».

Спенсер рассмеялся:

— Я бы несомненно утонул, если бы не попал на этот рейс.

— О, вы такой страстный болельщик, да?

— Болельщик? — Спенсер вспомнил, что это был чартерный рейс на матч. — А-а-а, нет. Дело не в игре. Просто я спешу в Ванкувер на деловую встречу. Безусловно, я бы хотел посмотреть этот матч, но боюсь, у меня ничего не получится.

Его сосед перешел на конспиративный шепот, насколько позволял шум двигателей:

— Будь я на вашем месте, я бы не говорил об этом так громко. Этот самолет набит твердолобыми, которые летят в Ванкувер только с одной целью — подбодрить своих парней и орать проклятья противникам. И вам может не поздоровиться, если вы будете говорить об этом в таком пренебрежительном тоне.

Спенсер рассмеялся и выглянул из-за сиденья, чтобы осмотреть салон. В нем было полно типичных болельщиков — шумных, буйных, но добродушных, путешествующих лишь с одной целью — прославлять свою команду и проклинать соперника.

Справа от Спенсера сидела пожилая пара, погрузившись с головой в спортивные журналы. Перед ними сидело четверо ярых болельщиков, разливая водку в бумажные стаканчики. Они собирались провести ночь, обсуждая качества различных игроков; отрывки их беседы долетали до него.

— Хэггерти?! Хэггерти?! Не подсовывайте мне эту дрянь. Он же в другой лиге. А вот, если хотите, и для вас…

А перед ними сидели болельщики, одетые в цвета своей команды: могучий краснолицый мужчина настраивал их на предстоящую игру.

Спенсер повернулся к своему соседу. По давней привычке подмечать детали, он отметил скромный костюм, когда-то хорошо сшитый, но сейчас изрядно помятый; не подходящий к нему галстук; морщинистое лицо и седые волосы; и едва уловимое выражение уверенности и значительности. «Характерное лицо» — решил он.

В иллюминаторе замелькали синие огни рулежной дорожки — самолет двинулся вперед.

— Может быть я скажу ересь, — ответил Спенсер, — но я лечу на побережье совершить сделку, и это для меня самое главное.

Его сосед заинтересовался.

— Чем торгуете?

— Грузовики. Оптовая торговля грузовиками.

— Грузовики? Я считал, что ими торгуют дилеры.

— Так и есть. Меня подключают, когда сделка заключается на партию от тридцати до ста грузовиков. Местные торговцы меня не жалуют, они не любят людей из центральной конторы. Торговля имеет свои маленькие проблемы. Вот так то!

Спенсер достал сигареты, но остановился.

— Наверное, курить нельзя? Мы еще не взлетели?

— Если и летим, то очень низко и очень медленно.

— Ну и ладно! — Спенсер вытянулся в кресле. — Как я устал! Это был один из тех дней, когда лезешь на стену. Понимаете, о чем я говорю?

— Мне кажется, да.

— Сначала этот парень решил, что грузовики моего конкурента лучше. Потом, когда он все-таки согласился на мои машины и я решил, что смогу оформить заказ к ужину и к завтрашнему вечеру вернуться домой, я получаю телеграмму о том, что я должен быть в Ванкувере к завтрашнему ленчу. Там срывается большой контракт. Поэтому должен появиться волшебник и спасти положение. — Спенсер вздохнул, потом выпрямился в кресле и спросил с притворной серьезностью:

— Эй, послушайте. Если вам нужно сегодня сорок или пятьдесят грузовиков, я могу вам сделать приличную скидку. Чувствуете, как шумит ваш автопарк?

Сосед рассмеялся.

— Спасибо, не надо. Боюсь, мне негде их применить. Это не моя область.

— А чем вы занимаетесь? — поинтересовался Спенсер.

— Медицина.

— А-а-а, вы доктор?

— Да, доктор. И боюсь, что не смогу быть вам полезен в продаже грузовиков. Я не могу купить даже один, не говоря уже о сорока. Футбол — единственная страсть, которую я могу себе позволить и поэтому я путешествую везде, если только могу выкроить время. И вот я лечу ночью.

Откинувшись на спинку кресла, Спенсер сказал:

— Рад, что вы рядом, доктор. Если не смогу уснуть, вы пропишите мне снотворное.

Пока он говорил, моторы взревели на полную мощность, и весь самолет завибрировал, удерживаемый на месте тормозами.

Доктор наклонился к Спенсеру и прокричал ему в самое ухо:

— Снотворное в таком шуме не поможет! Я никогда не мог понять, почему они так ревут перед тем, как тронуться.

Спенсер кивнул; потом, когда через несколько секунд шум утих настолько, что он мог слышать себя без больших усилий, он ответил:

— Это всегда делается перед разбегом и взлетом. Каждый двигатель имеет два магнето на случай, если одно выйдет из строя в полете, а на старте каждый двигатель, в свою очередь, испытывается на полную мощность и каждое магнето проверяется отдельно. И если пилот удовлетворен их работой, только после этого он взлетает, но не раньше. Авиакомпании, слава богу, строго соблюдают этот порядок.