Выжившая - [61]

– Эй, голубки, я могу идти? – раздраженно уточняет Шерил, махнув рукой, чтобы привлечь внимание.

– Это еще не все. Дослушай до конца, а потом я сам отвезу тебя в Балтимор, – прошу я, готовый умолять, если придется.

– Не боишься столкнуться с чертовой дюжиной призраков?

– Бояться надо не призраков, Шерри. Люди гораздо страшнее.

– Не могу не согласиться, – усмехнувшись, девушка опустошает половину бокала разом и впивается в меня непроницаемым взглядом. – Так что там у тебя за новая порция откровений?

– Хочу вернуться к моменту пожара. Две минуты, Шерил, – уговариваю я, прочитав на ее лице четкое желание послать меня подальше. – Позволь объяснить, почему мне не дает покоя версия с самоубийством Хадсона. Вне всякого сомнения, мой отец был чудовищем и заслужил смерть. Но умирать он не собирался.

– Почему я должна это слушать? – снова злится Шерил.

– Потому что ты была там, – уверенно озвучиваю свою позицию. – Ты одна видела, что произошло. Я знаю, что ты не помнишь, – подчеркиваю, предугадывая бурную реакцию. – Просто послушай, – дождавшись короткого кивка, я продолжаю: – В посмертной экспертизе черным по белому написано, что Уолтер Хадсон умер от проникающего ранения в сердце, нанесенным острым колющим предметом, который так и не был обнаружен. Следствие предположило, что он мог убить себя сам. Удар в сердце – мгновенная смерть, самый быстрый и безболезненный способ убийства. И все так. Я бы согласился, но… ударов было семь. Три в живот, один в шею, два в грудь.

– Пять, – глухо бросает Шерри, отстраненно глядя перед собой.

– Семь, – повторяю я. – У него были выколоты глаза. Ты все еще думаешь, что он сам это сделал?

– Я ни о чем не думаю, Оливер, – Шерил упрямо качает головой, уходя в отрицание. – И думать не собираюсь.

– В доме находились четверо, – настойчиво продолжаю я. – Кларисса Хадсон, твоя сестра, ты и сам Уолтер. Кларисса была парализована, твоя сестра мертва…

– Не вижу ничего странного в том, что себя он убил с не менее изощренной жестокостью, чем своих жертв, – не дав мне договорить, произносит Шерри. – Да будет тебе известно, что садизм часто базируется на скрытом или явном мазохизме.

– До начала пожара ты находилась в доме, – утверждаю, не уклоняясь от темы. – На твоей одежде были обнаружены следы гари, а значит, ты застала момент убийства Уолтера.

– Самоубийства, – поправляет Шерри, не отводя взгляда. – Или ты намекаешь на то, что я убила Балтиморского убийцу? Маленькая девочка заколола психопата, с которым не смогли справиться взрослые и сильные девушки?

– Он намекает на то, что в доме был кто-то еще, не установленный следствием, – холодно вставляет Гвен. – Этот кто-то убил Уолтера, вытащил тебя и поджег дом.

– И у вас есть предположения, кто это мог быть? – Шерил переводит вопросительный потемневший взгляд на Гвендолен.

– Я точно знаю, кто это, Шерил, – твердо заявляю я. Вздрогнув, Шерри возвращает фокус внимания на меня, растерянно открывает рот, но из него не вылетает ни слова. Какое-то время мы пристально и сосредоточенно изучаем друг друга.

– Кто? – справившись с эмоциями, сдержанно уточняет Шерри.

– Его зовут Дилан.

– Дилан… – сипло повторяет Шерил, отводя взгляд в сторону. Что-то в выражении ее лица неуловимо меняется.

– Да, – киваю я и, сунув руки в карманы, отхожу к окну. – Дилан – наш с Гвен единокровный брат. Он родился на минуту раньше меня. Мы близнецы.

– Что он делал в особняке Клариссы Хадсон? – резонно спрашивает Шерри.

– Отец держал его там взаперти с самого рождения, – нервно сглотнув, упираюсь лбом в холодное стекло, наблюдая за кружащимися по саду листьями. – Мы ничего не знали о его существовании.

– Как… когда вы узнали? – запнувшись, спрашивает Шерил.

– Уже после трагедии. Он нашел нас сам.

– И это он автор рукописи? – делает вывод Шерри. Она проницательна. Даже слишком. Ни одного лишнего вопроса.

– Совершенно верно, – подтверждаю я.

– Почему тогда Дилан не здесь, не за столом?

– Есть основания полагать, что он участвовал в убийствах, помогал отцу избавляться от тел.

– Значит он в тюрьме?

– Нет.

– В психушке?

– Нет.

– Почему?

– Причин множество, Шерил, – вздохнув, уклончиво отвечаю я.

– Назови хотя бы одну.

– Он никому не причинит вреда. Я об этом позаботился.

– Ладно, допустим. У вас есть свидетель, способный рассказать о том, что случилось пятнадцать лет назад и как это произошло. Поболтайте с Диланом. Зачем нужна я? – очередной логичный вопрос, заданный трезвым ровным голосом, но почему меня не покидает ощущение, что Шерил слишком спокойна, последовательна и конструктивна? Я рассматриваю три варианта. Она мне не верит, находится в шоке или считает сумасшедшим.

– Дилан не хочет говорить с нами, – оборачиваясь, обращаю внимательный взгляд на сосредоточенное невозмутимое лицо мисс Рэмси. – Со мной и Гвен, – прищурившись, уточняю я.

– Полагаю, что со мной Дилан поговорить согласен? – звучит вопрос-утверждение. – Можем сделать это прямо сейчас?

– Нет. Я уже говорил, что он может быть опасен, – резко возражаю я, приближаясь к столу и занимая место рядом с Гвен.

– Так надень на него наручники. В чем проблема?

– Исключено, – категорично отвечаю, встречая пристальный тяжелый взгляд Шерил. – Но он согласен написать все, что там произошло, – проговариваю я, выдерживая зрительную атаку. – С условием, что ты прочтешь первой его признание.