Выйти из депрессии. Проверенная программа преодоления эмоционального расстройства - [58]

Стивен Хайес, создатель Терапии принятия и ответственности, высказывает весьма интересную мысль[135]. Наш чудесный мозг прекрасен в решении проблем, однако многие из самых значительных не могут быть решены, например: боль, горе, утрата, разочарование, отвержение, болезнь, страх, гнев и ревность. Если мы ждем, что наш чудесный ум устранит эти проблемы, мы ухудшаем свое положение, поскольку обрекаем себя на страдание и разочарование. Затем у нас появляются ощущения ненормальности, виновности и сомнения в своей способности вообще на что-либо.

Проведите мысленный эксперимент: скажите себе, что вам грустно; теперь попробуйте не чувствовать грусти, старайтесь изо всех сил, вместо грусти испытайте счастье. Вы, конечно, понимаете, что это абсурд: никто не в силах контролировать эмоции подобным образом. Однако очень вероятно, что вы совершенно неосознанно занимаетесь этим постоянно. В конце концов все кажется вполне логичным: у нас ведь столь блистательный мозг, нам следует уметь управлять такой незамысловатой вещью, как печальный настрой. На самом деле это сродни требованию «не думать о розовом слоне». Ирония в том, что

Чем больше вы пытаетесь подавить мысль, эмоцию или образ, тем упорнее они будут всплывать в вашем сознании.

В результате вы все время будете помнить о грустных эмоциях и ваша грусть усилится. Вы также почувствуете себя неполноценными и несостоятельными, так как не сможете элементарно перебороть свою печаль. Взамен непосредственных попыток проконтролировать свои чувства, защититься от них, обесценить, спроектировать, рационализировать их, нам нужно сделать кое-что другое.

Люди в депрессии, например, вполне для себя закономерно, склонны полагать, будто усиленные размышления над проблемами приведут к их решению. Но когда размышления превращаются в мыслительную жвачку, они просто делают ощущение подавленности бесконечным; пациентам становится хуже, они испытывают бо́льшую обездвиженность и беспомощность[136]. Большинство из нас иногда думают: «Что со мной не так? Кажется, другие люди не беспокоятся столько, сколько я. Словно они контролируют свою жизнь». Разумеется, мы не видим всех тягот, которыми они обременены. Мы пытаемся разобраться с проблемами, мешающими нам просто быть людьми, но не можем. Мы стремимся освоить мир, не подходящий для нашей собственной организации, мир, где мы ежечасно пребываем в состоянии «бей или беги», – и с этим тоже не справляемся. Однако мы чувствуем, что сдаваться нельзя.

И это крайне важная информация, добытая исследованиями головного мозга: мы в прямом смысле не можем изменить себя посредством размышлений о выходе из положения. Да, с помощью мыслительных процессов мы понимаем ситуацию; а понимание способно привести к новым взглядам и решениям – только решения должны быть реализованы в действии. Раз уж мы закупорили себя в банке вместе с нашими тревогами, печалью и пессимизмом, нам не удастся выбраться, пока мы не найдем консервный нож. Практики осознанности и есть необходимый консервный нож.

Отстраненность

Отчасти больные депрессией заставляют себя страдать, пытаясь контролировать неконтролируемое. Действительно, по мнению исследователей, чрезмерное беспокойство – одна из визитных карточек депрессии. Пациенты раздумывают над своими трудностями, бесконечно пережевывая одни и те же проблемные вопросы; для каждого возможного решения они находят контраргументы и в итоге вовсе не принимают никаких мер. Подобное руминативное (пережевывающее, повторяющееся) мышление является отличительной чертой депрессии. Некоторые считают, что женщины в большей степени склонны к такому мышлению, тогда как мужчины более нацелены на действие, и это частично объясняет, почему женщины оказываются уязвимее перед депрессией (как и гораздо большее число мужчин, отбывающих наказание в местах лишения свободы)[137].

Джулия – пациент, извлекший пользу из отстраненности. Она и ее муж выросли в крайне неблагополучных семьях; в браке они прожили уже двадцать лет, поженившись еще студентами, и смогли обеспечить достойную жизнь себе и двум своим детям. Ложкой дегтя в их бочке меда стало пристрастие мужа Джулии к алкоголю. Если иметь в виду количество, пьет он немного, но иногда будто очень быстро поддается действию спиртного и выглядит до опасного захмелевшим: растерянным, путающим слова, теряющим нить разговора. Порой Джулия задается вопросом, не пьет ли он втайне от нее. Однако столь же часто она наблюдает, как муж выпивает три стакана за весь вечер и остается собой обычным.

Они не раз обсуждали эту тему на протяжении многих лет. Муж признает, что ему необходимо быть осторожнее с алкоголем, но не хочет совсем от него отказываться. Джулия сильно переживает, когда он находится в командировках или заезжает с коллегами в бар после работы. Она знает о своей склонности к руминативному мышлению, изучению каждой проблемы во всех деталях, нередко еще больше ее запутывающему. Джулия поняла, что ее усилия контролировать мужа дают обратный эффект: он обижается на ее придирчивость и даже открывает дома пиво, словно намеренно ища повод для скандала, хотя часто так и не допивает бутылку. На данный момент они пришли к компромиссу: если муж будет честен по поводу того, когда именно позволяет себе алкоголь, жена не станет на него набрасываться до тех пор, пока он явно не нарушит их договоренность. Мне кажется, на этом проблема пары не закончится, хотя принятое решение помогает им здесь и сейчас сохранять то, что во многих аспектах является замечательными отношениями.