Высший императив - [8]

Жива?! Римма — жива?!

Что, что такое важное она хотела мне сказать?!

Я отвлёкся всего на миг. Лишь полсекунды потратил на сомнение. Каменный карниз… Белая парка… Это движение там, внизу — ветер или дыхание?..

Остриё ледоруба вошло мне в левое плечо, насквозь пробив ключицу. Отвратно хрустнуло, боль белой молнией пронзила тело. Кажется, я… опять не закричал. Должен был, но — нет, не закричал.

Лицо Ланса оказалось совсем близко. Странно изменившееся, едва узнаваемое. В янтарных глазах пылало торжество победителя.

— Вот и убедился! Ха! Рациональность и недостаток воображения — вот из-за чего вы, совершенные, всё-таки проиграли нам войну! Прощай, дракон!

— Прощай, — выдавил я сквозь зубы, смыкая пальцы правой руки на горле англичанина. — Прощай, Ланселот.

Он тоже растерялся только на миг. Мне хватило… Я рывком оторвал его тело от земли и бросил. Швырнул с такой силой, с какой никогда не смог бы «ринуть» своего противника человек Ростислав. Но некто, пробуждающийся во мне… он это сумел.

Рывок… Новая молния боли… Перед затуманенным взором — прощальный взгляд врага, в нём отразилось безмерное удивление: «Как же так? Я ведь победил!»

Почти победил, дружище Ланс. Почти.

Он пролетел аккурат над распростёртой на камнях Риммой и исчез в Провале. Молча, не издав ни единого звука.

— Слишком много эмоций, — запоздало просипел я ему вослед. — Вот почему вы, Первые, выиграли войну, но так и не смогли победить.

* * *

Я стою над пропастью. Чёрный демон из ночного кошмара улыбается за моим изувеченным плечом. Ланс молодец, постарался на совесть. Охотник Ланс. Драконоборец Ланс. Нечеловек Ланс. Он ведь мог напасть ещё там, за похожей на медведя скалой, или ночью, когда мы спали, или даже вчера — в лесу, на тропе. Вместо этого светловолосый Первый играл со мной в одному ему понятную игру: упорно дразнил спящее во мне нечто, будил его, заставлял выбраться наружу… Зачем? Неужели ему так важно было убедиться, что он не ошибся?

Демон за плечом улыбается равнодушной улыбкой рептилии, а я стою и истекаю холодной кровью. Мне всё равно. Безразлично. Наплевать на всё и на всех: на себя, на Ланса, на Римму…

Или не наплевать?

Белая парка на краю Провала притягивает взгляд. До неё слишком далеко — даже с возможностями того, кто наполовину проснулся внутри, мне будет не под силу спрыгнуть вниз и сохранить после этого способность кого-то спасать. А сползать по отвесной стене с искалеченной левой рукой… нет, ничего не выйдет. Нужно позвать Фила и уже с его помощью попытаться…

Мне кажется, или фигурка на карнизе шевельнулась? На этом узком, дьявольски узком карнизе!

Отчётливо представляется: Римма приходит в себя, стонет от невыносимой боли в сломанных костях, пытается подняться… нет, даже не подняться, а всего лишь перекатиться на другой бок. Одно, только одно неверное движение, и она срывается вниз. На сей раз — уже без шансов спастись. Даже самых призрачных шансов.

Что же она хотела мне сказать?

«Я должен лететь», — мысль простая, предельно ясная и беспредельно нелепая.

Лететь?! Как?! На чём?! Даже если чёртов оборотень не соврал, и я действительно могу по своей воле запустить преображение… Но я ведь не знаю, как его запустить!

«Знаешь, — беззвучно бросает демон из-за плеча. — Это можно запустить так же, как недавно запустились твои навыки бойца. Метод прост — прыгай и лети…»

Я стою над пропастью. Пропасть зовёт меня, и больше я не собираюсь отворачиваться, затыкая уши.

«Преображайся! — шепчет она голосом охотника Ланса. — Разверни свои чёртовы крылья! Лети!..»

Человек во мне ещё борется, ещё взывает к привычному здравому смыслу:

«Опомнись! На что ты надеешься, кретин?! На экстренный старт «драконьей программы»?! На то, что самоубийственный прыжок заставит её сработать так, как тебе это нужно?! Господи, да о чём ты вообще думаешь?! Ты не дракон, ты не умеешь летать! Ты же рациональный парень, Рост! Не сходи с ума!»

Белая парка на краю Провала… Чёрный демон за левым плечом…

А если Ланс прав? Если это не любовь? Если всего лишь инстинкты? Высший императив чужой генетической программы, требующий продолжить род и любой ценой защитить свою самку? Чужой, чужой программы…

Кровь бежит из раны, пропитывая анорак… Римма просит:

«Рост, я должна… хочу тебе что-то сказать. Это важно…»

Она падала пять секунд. Столько же предстоит падать и мне. Если я ошибся…

Любовь… Императив программы…

Римма.

Я поднимаю руки, словно желая обнять небо.

И шагаю за край.

16 августа 2009 г., 0:20