Высший императив - [4]

Шрифт
Интервал

— Ух ты, ах ты. И что же они такое полезное самопознали?

— Откуда ж мне знать? — англичанин пожал плечами.

— У-у-у, — разочарованно протянул Феликс. — На самом занятном месте — и даёшь задний ход.

«Викинг» вдруг расхохотался, хлопая себя ладонями по ляжкам. Смеялся он бурно, но недолго, а отсмеявшись, тут же принялся извиняться перед Филом, с невозмутимым видом переждавшим этот взрыв веселья.

— Прошу простить меня, друг мой… но вы были столь уморительны в своём горячем желании меня опровергнуть! Право же, я не мог сдержаться… Продолжать, однако, не стану — по отношению к вам дискуссия выходит не очень честной. Ведь я вам изложил не свою теорию, и я даже не являюсь её приверженцем. Это был лишь пример. Фантазия одного из моих коллег. Разминка для ума.

— Да брось любезничать-то, — усмехнулся Фил. — Весело же поболтали, за что тут обижаться?

— Было интересно, — поддержала его Римма. — Правда. Расскажете нам что-нибудь ещё, Ланс?

— Завтра, — с улыбкой англичанин указал на свои наручные часы… и вдруг снова посмотрел на меня. Очень внимательно, и без малейшего веселья в лице. — Спокойной вам ночи… Ростислав.

И, раскланявшись с остальными, отправился в свою палатку. Паяц белоголовый.

А ночью мне приснился демон.

* * *

Я открыл глаза. Тент палатки слабо похлопывал на ветру. Рядом ровно дышала спящая Римма. Расстегнув клапан, я выбрался наружу — в предрассветный серый полумрак. Обошёл остывшее кострище, медленно пересёк плато и вышел к Литскому провалу.

Из Провала навстречу мне поднялась огромная чёрная тень. Демон завис над пропастью, удерживая себя в воздухе размеренными взмахами двух кожистых крыльев. Взгляд твари обжигал, как прикосновение к вековому горному льду.

«Я — это ты!» — заявил демон голосом, в котором противоестественным образом слились воедино равнодушие, насмешка и стремление убедить.

И у меня отчего-то не нашлось слов возражения. Страха я не чувствовал… я вообще ничего не чувствовал. Даже удивления.

«А ты — это я!»

Идея-кольцо. Замкнутый круг.

— И что с того? — спросил я у висящего над Провалом ночного кошмара. Кошмар рассмеялся холодно и беззвучно, а потом… пропал. Растворился в светлеющем на востоке небе, так и не дав мне ответ.

* * *

Я открыл глаза. Тент палатки слабо похлопывал на ветру. Рядом ровно дышала спящая Римма.

«Бред. Наваждение. Чёрт бы тебя побрал, Ланс, вместе с твоими россказнями. Снится теперь всякая дрянь».

Я осторожно повернулся на бок, лицом к Римме, и коснулся её плеча. Кожа девушки показалась мне нестерпимо горячей, даже захотелось отдёрнуть руку, отпрянуть… но я сделал обратное — потянулся к ней всем телом, прижался, обнял, растворяясь в нежном жаре её плоти…

Желание пришло, подчиняясь воле разума — не чувственное, но рассудочное, физиологически обоснованное…

Римма вздохнула, просыпаясь… Протестующе мурлыкнула… Застонала тихо и ритмично…

Спустя миг вечности, захватывающий взлёт и не менее захватывающее падение, вновь погружаясь в пучину дрёмы, я услышал, как она прошептала:

— Ты всё-таки чудо, Рост… но, боже ж мой, до чего же холодное.

* * *

Штука и впрямь выглядела удобной. Я от соблазна не удержался, по руке примерил — шик, да и только. Немного каму напоминает — не ту, которая река, а ту, которая боевой серп. Один раз брал такую у соседей в секции ниндзюцу, у них там полно всяких игрушек интересных, у нас, айкидошников, их вообще почти нету. Хорошая вещь, добротная. Правда, в горы без нужды я её ни за что бы не потащил. Лишняя тяжесть.

Я вернул ледоруб Ланса туда, откуда его взял — подпихнул под тент чужой палатки, из-под которого тот слегка выглядывал, точно верный сторожевой пёс. А то, неровён час, хозяин проснётся, увидит свою игрушку в моих руках и расстроится. Или того хуже — о чём-нибудь заговорить попытается.

В котле ещё оставалось с вечера немного гречневой каши. Разогревать её я поленился, доел холодной. Когда последнюю ложку в себя запихивал, из своей одноместки вылез, позёвывая, Феликс.

— Трапезничаешь, жаворонок, — он сладко потянулся. — Нет бы чуток поработать, накормить друзей… Может, совершишь маленький подвиг? Из милосердия?

— Это нелогично, — я отложил опустевший котёл. — Кто жрать хочет, тот и работает. А милосердие мне чуждо.

Фил спорить не стал — слишком хорошо меня знает. Буркнул для порядка нечто лестное в мой адрес и ушёл к ручью за водой. Я тоже ушёл — решил немного прогуляться по плато, на окрестности глянуть.

Прогулялся. Глянул. Как и ожидалось, окрестности не впечатлили. Камни и трава, трава и камни. Единственное, что могло сойти за развлечение — это поиск в причудливых нагромождениях выветренной породы образов знакомых предметов. Вон тот утёс, скажем, бульдозер напоминает. С оторванным ковшом. А эта вот трёхметровая покрытая жёлтыми пятнами лишайника глыба на медведя чем-то похожа.

За скалой-медведем обнаружилась небольшая площадка, поросшая травой. Здесь журчал ручей, и струйки воды, сбегая к краю площадки, падали на курумник с высоты примерно четырёх метров. Не Литский провал, конечно, но чтобы шею свернуть более чем достаточно. Я заглянул вниз, несколько секунд боролся с неприятными ощущениями, потом присел на камень.


Еще от автора Денис Андреевич Луженский
Воин вереска

Что делать, когда тебя заставляют вершить чужую месть? Когда ты стоишь перед чертой, по одну сторону которой — честь солдата и совесть человека, а по другую — бывшие боевые товарищи? И остаётся лишь бороться… за право сделать собственный выбор.


Наблюдатель

Сражение за астероид в самом разгаре. Десятки боевых машин и тысячи людей сошлись в смертельной схватке за ценные ресурсы. Генералы привычно отдают приказы, солдаты столь же привычно гибнут в бою… Зачем на этой сцене присутствует ещё и Наблюдатель?Опубликовано на сайте: http://fantum.ru.


Тени Шаттенбурга

Шаттенбург – тихий городок. Кажется, кроме ежегодной осенней ярмарки, здесь никогда ничего не происходит. Но неожиданно убивают нескольких детей, и напуганные их страшной смертью жители взывают о помощи к императору. В Шаттенбург прибывают имперский посланник и монах-инквизитор. Сначала их больше заботит лояльность и чистота веры, но они вынуждены заняться расследованием: жуткие убийства продолжаются, и это – явно не дело рук человеческих.


Единственное условие

Катер пришёл около полудня. Пришёл не по графику, на два дня раньше срока. Когда в заведённом ритме бытия что-то сбивается — это всегда беспокоит…Опубликовано на сайте: http://fantum.ru/.


Эта Кассиопеи, 31 декабря…

31 декабря. Поисковый звездолёт задержался в рейде. Капитан привык отмечать Новый год на Земле, с семьёй, а тут…Опубликовано на сайте: http://fantum.ru.


Новогодний Кот

Новый год может быть праздником, а может — всего лишь шагом по карьерной лестнице. Но когда собственное благополучие вдруг оказывается под угрозой… может случится чудо. И прежняя жизнь покажется тебе вовсе не такой уж благополучной.Опубликовано на сайте: http://fantum.ru/.


Рекомендуем почитать
Неопровержимые доказательства

Большой Совет планеты Артума обсуждает вопрос об экспедиции на Землю. С одной стороны, на ней имеются явные признаки цивилизации, а с другой — по таким признакам нельзя судить о степени развития общества. Чтобы установить истину, на Землю решили послать двух разведчиков-детективов.


На дне океана

С батискафом случилась авария, и он упал на дно океана. Внутри аппарата находится один человек — Володя Уральцев. У него есть всё: электричество, пища, воздух — нет только связи. И в ожидании спасения он боится одного: что сойдет с ума раньше, чем его найдут спасатели.


На Дальней

На неисследованной планете происходит контакт разведчики с Земли с разумными обитателями планеты, чья концепция жизни является совершенно отличной от земной.


Дорога к вам

Биолог, медик, поэт из XIX столетия, предсказавший синтез клетки и восстановление личности, попал в XXI век. Его тело воссоздали по клеткам организма, а структуру мозга, т. е. основную специфику личности — по его делам, трудам, списку проведённых опытов и сделанным из них выводам.


Дешифровка книги книг позволит прочесть прошлое и будущее

«Каббала» и дешифрование Библии с помощью последовательности букв и цифр. Дешифровка книги книг позволит прочесть прошлое и будущее // Зеркало недели (Киев), 1996, 26 января-2 февраля (№4) – с.


Азы

Азами называют измерительные приборы, анализаторы запахов. Они довольно точны и применяются в запахолокации. Ученые решили усовершенствовать эти приборы, чтобы они регистрировали любые колебания молекул и различали ультразапахи. Как этого достичь? Ведь у любого прибора есть предел сложности, и азы подошли к нему вплотную.