Высшая милость - [32]

Но у Смолевки, кроме сэра Гренвиля Кони, выбора не было, и здесь снова фортуна улыбнулась ей. Сосед миссис Свон, французский портной, знал адрес сэра Гренвиля, который, оказалось, проживал в одном из массивных домов на Стрэнде.

Миссис Свон была очень довольна.

— Очень удобно, милая, хорошо и близко, — она вдевала цветные шёлковые нитки в тонкие иголки. — Скажи ему, милая, что если он захочет вышитое изделие, ему не нужно далеко ходить.

Поэтому, всего лишь на второй день пребывания в Лондоне, Смолевка уже шла по Стрэнду. Она была одета в строгое платье, волосы убраны под капор, но даже так она ощущала на себе взгляды мужчин и была рада компании портного. Жак был мужчиной почтенного возраста с галантными манерами и любезный в обращении с ней, и помог ей пересечь оживленный Стрэнд.

— Вы благополучно доберётесь до дома, мисс Слайт?

— Вы очень любезны.

— Нет, нет, нет. Не каждый день я хожу по улице с такой красавицей. Вы доставили мне огромное удовольствие, мисс Слайт. Вот он.

Дом Кони был не таким большим, как некоторые на Стрэнде, не сравнить с домом герцога Нортумберлендского или домом Йорков, но, тем не менее, внушительным. Из темного кирпича, с поднимающимися до каменных балюстрад резными зверями по углам ярусов. Сводчатые окна были занавешены бархатными занавесями. Дверь охранял вооружённый копьем стражник, он ухмыльнулся при виде Смолевки и грубо спросил Жака Море:

— Что тебе надо?

— У леди дело к сэру Гренвиль.

— Дело, да? — он не торопясь осмотрел Смолевку с головы до ног. — И какое дело, а?

Смолевка приехала, намереваясь быть скромной просительницей, но отношение мужчины возмутило её.

— Дела сэра Гренвиля не должны с вами обсуждаться, — очевидно, это был верный ответ, сказанный нужным тоном, поскольку он фыркнул, дёрнул головой в сторону торца дома и сказал уже с долей уважения:

— Дела вниз по переулку.

На углу она распрощалась с портным и свернула в узкий переулок с высокими деревьями. Переулок спускался к реке, и Смолевка видела сверкающую на солнце воду, а позади неё тусклое болото Ламбета.

Маленькое крыльцо находилось на расстоянии двух третей переулка, достаточно близко к воде, чтобы почувствовать запах реки, и она предположила, что это дверь, через которую заходят посетители с делами к сэру Гренвиль Кони. Здесь стражи не было, она постучала.

Никто не ответил. Со Стрэнда слышался шум голосов, звук колес по каменной мостовой, и один раз даже плеск воды с реки, но дом, кажется, хранил молчание. Смолевка внезапно занервничала. Она чувствовала под платьем печать, и касание золота к коже напомнило ей, что этот дом может скрывать секрет её будущего, секрет Ковенанта, может освободить её от мертвой хватки отца, навязанной завещанием и брачным договором. Ободренная, она постучала снова.

Подождала. Она собиралась постучать в третий раз, оглянувшись на дорожку в поисках валяющегося камешка, который мог бы произвести больше шума в деревянную дверь, когда хлопнула крошечная задвижка.

— Разве вы не знаете, где звонок? — требовательно спросил голос.

— Звонок?

— Справа от вас.

В тени деревьев она не заметила, но теперь увидела железную рукоятку, висящую на цепочке. Казалось, раздраженный человек за крошечной задвижкой ждал извинений, поэтому она так и сделала. Человек слегка смягчился.

— Что вы хотите?

— Я хочу увидеть сэра Гренвиля Кони, сэр.

— Увидеть сэра Гренвиля? Каждый хочет! Почему бы вам не подождать, пока он не проедет в своей коляске или на своём баркасе? Разве это не достаточный вид?

Она не видела человека, которому принадлежал этот раздраженный голос, и только могла различить блеск одного глаза и половину носа прижатого к железной решетке, загораживающей маленькое окошечко.

— У меня дело к сэру Гренвилю, сэр.

— Дело! — казалось, мужчина никогда не слышал этого слова. — Дело! Давайте сюда своё прошение. Быстрее! — глаз и нос сменились пальцами, протянутыми за прошением.

— У меня нет прошения! — она подумала, что мужчина ушёл, поскольку пальцы исчезли, и за дверью воцарилась тишина, но потом снова появился блеск глаза.

— Нет прошения?

— Нет.

— Мистер Кони знает вас? — нехотя прозвучал вопрос.

— Он знал моего отца, сэр.

— Ждите!

С резким щелчком задвижка упала, и в доме снова воцарилась тишина, Смолевка вернулась в переулок посмотреть вниз на реку. Через узкую щель было видно, как медленно ползет тяжелая баржа, приводимая в действие взмахами длинных деревянных весел, которые гребли стоящие на палубе мужчины. Один за другим перед взглядом проплыли три тяжёлых орудия, привязанные к палубе баржи, груз направлялся на запад, на войну.

Щелкнула, открывшись, задвижка.

— Девушка!

— Сэр?

— Имя?

— Доркас Слайт, — для причудливого нового имени момент был неподходящий. Она слышала царапание пера по бумаге.

— Ваше дело? — она заколебалась, спровоцировав недовольное восклицание у решетки. Она ожидала, что ей скажут подождать, что пригласят войти и поэтому не была готова оставить сообщение. Он быстро думала.

— Ковенант, сэр.

— Что? — голос был абсолютно равнодушен. — Ковенант? Который?

Мгновение она подумала.

— Святого Матфея, сэр, — перо царапало за дверью.

— Сэр Гренвиль отсутствует, девушка, поэтому увидеть его сегодня не получится, а день для всех посетителей — среда. Хотя в эту среду тоже не получится, потому что он занят. В следующую среду. Приходите в пять часов. Нет. В шесть. Вечера, — неохотно добавил он