Высшая духовная школа. Проблемы и реформы. Вторая половина XIX в. - [50]
Каждый проект пытался разработать особую систему подготовки преподавателей духовных академий: МДА и КДА предлагали лицам, избранным в бакалавры, давать оплачиваемый год для подготовки к кафедре (приват-доцентура), КазДА – оставлять лучших студентов на год стипендиатами. Университетская идея – «профессорского стипендиатства» лучших выпускников, а также посылка их за границу – не могла не появиться в проектах духовных академий[407].
О составе студентов высказались лишь две Конференции. По мнению Конференции СПбДА, в студенты академии должны приниматься все выпускники семинарий, гимназий и других средних учебных заведений. Конференция МДА настаивала на сохранении традиционного варианта: лишь перворазрядные воспитанники семинарий и студенты университетов, а также воспитанники других учебных заведений, но не иначе как по сдаче экзаменов в семинарии и получении перворазрядного аттестата. Обе Конференции настаивали на непременном проведении полноценного вступительного экзамена, в этом старая традиция должна быть изменена. Все Конференции считали возможным допущение в академии вольнослушателей, причем отмечали полезность этого для богословской науки и духовного просвещения.
Конференции упоминали и о предполагаемом уничтожении духовно-учебных округов. МДА отстаивала необходимость сохранения старой системы: нравственно-научное влияние академий на семинарии перейдет в бюрократически-юридическое при разрыве этой связи и централизованном подчинении семинарий. Остальные академии, не настаивая на сохранении административного подчинения, указывают на пользу учебно-методической связи академий и семинарий для всего процесса богословского образования и правильного нравственного настроя всей духовно-учебной системы.
Важным дополнением к официальным проектам Конференций духовных академий стали частные мнения, опубликованные на страницах периодических изданий академий. С одной стороны, это была возможность высказаться тем, кто не входил в состав Конференций, но имел свое представление о проблемах высшего духовного образования и путях его совершенствования. С другой стороны, вольный стиль журнальной статьи позволял делать замечания и проводить рассуждения, недопустимые в официальном документе.
Ряд таких частных мнений появился одновременно с проектами, в марте – мае 1867 г. Авторами статей были либо преподаватели академий, либо их выпускники. Общество, лично не причастное к духовно-учебному процессу, в 1867 г. еще не дерзало обсуждать дела высшей духовной школы, сосредоточив свое внимание на проблемах и неурядицах семинарий и училищ. Если в эти годы и появлялись в светской периодике статьи, касающиеся академий, они не носили серьезного характера.
В мартовском номере «Христианского чтения» за 1867 г. было напечатано два мнения по поводу грядущей реформы академий, подписанные А.Х., П.С., в майской еще одно – протоиерея Иоанна Базарова[408].
Две первые статьи предварялись замечанием редакции по поводу готовящейся реформы духовных академий: она называлась «неминуемой» – по причине уже происходящей семинарской реформы, – но в то же время безнадежной: «всестороннего улучшения наших академий» от нее не ждали[409]. Две главные проблемы, тесно связанные между собою, невыгодно отличали духовные академии от других высших учебных заведений: отчужденность от общеобразовательных заведений и отсутствие единой цели. Педагогическая задача академий не давала развиться в должной степени ни богословской науке, ни специальному преподаванию богословия. Парадокс заключался в том, что подготовленная семинарская реформа сохраняет за академиями обязанность готовить преподавателей по общеобразовательным предметам, что перенесет в новый устав старые проблемы: академии должны в миниатюре составлять целые университеты.
Редакция, пытаясь сохранить объективность, не высказывала пожелания о преобразовании академий в богословские факультеты, но с печалью замечала: преподавание в академиях общеобразовательных наук, а в университетах богословских, не дает твердой постановки ни тем, ни другим.
В статье А.Х., созвучно с мнением редакции, указывалась причина слабого развития богословской науки в России: соединение в духовно-учебных заведениях общеобразовательной и специальной задач[410]. Самым естественным и желанным решением было бы превращение духовного образования в специальное богословское, как во всех других странах, но Комитет по преобразованию семинарий не счел это возможным, и реформа духовных академий не может в этом вопросе ничего изменить.
Автор статьи видел все же возможность улучшения постановки учебного процесса в академиях. Для этого необходимо: 1) изменить состав кафедр в духовных академиях, богословских и общеобразовательных; 2) специализировать занятия студентов, учредив «нечто подобное факультетам»; 3) изменить методы преподавания, отказавшись от схоластических традиций, укоренившихся в русском духовном образовании[411]. А также: 1) науку о Священном Писании разделить на две кафедры – библиологию и герменевтику с экзегетикой; 2) введение в богословие – предмет обзорный и неглубокий – преобразовать в общее богословие, или апологетику, придав ему научную постановку философии религии и поставив задачу научного «оправдания» основных богословских истин; 3) в курс догматического богословия ввести историческое изложение; 4) в нравственном богословии отойти от бесцельного «семинарского» метода – свода нравственных правил, дав научное исследование о началах христианской нравственности, на основаниях богословских, исторических, психологических, вероисповедных разностей; 5) из догматики выделить курс сравнительного богословия, сместив акцент с полемики на сравнительный анализ; 6) каноническому праву и литургике с церковными древностями дать историческую постановку; 7) увеличить число исторических кафедр (две кафедры на всеобщую церковную историю, особые – на отечественную церковную историю и на историю раскола); 8) исключить патрологию и пастырское богословие, относя «практический элемент» пастырского богословия к педагогике.
