Высшая духовная школа. Проблемы и реформы. Вторая половина XIX в. - [51]

Из предложений, относящихся к небогословским наукам, наиболее интересны следующие: 1) расширить изучение психологии в ущерб метафизике; 2) ввести отдельную кафедру истории русского языка и русской и славянской литератур; 3) изменить методы преподавания: фактически-прагматическое чтение заменить историографическим, уделяя внимание критическому обозрению первоисточников и методологии; 4) выделить отдельную кафедру для отечественной истории; 5) ввести в учебные планы академий космографию и весь цикл естественных наук – с научно-апологетическими целями; 6) усилить преподавание языков, особенно новых, как необходимого средства расширения специально-научного кругозора; 7) перестроить преподавание педагогики, соединив общую христианскую педагогику с пастырской.

Автор предлагал четыре специальных группы: две богословские – положительного и исторического богословия – и две общеобразовательные – гражданской истории и физико-математических наук[412]. Специализация неглубока: 2–4 специальные науки, при массивном общеобязательном курсе из 6 богословских и 8 небогословских предметов[413]. Но в предложенной системе специализации немного нового: выделение «положительного» и «исторического» богословия было популярно в эти годы, вошло отчасти и в проекты духовных академий, две группы общеобразовательных наук, вводимые с педагогической целью, повторяют первую специализацию, введенную в СПбДА в 1810 г.[414]

Статья П.С. не ставила под сомнение ни разумность двойной задачи духовных академий, ни необходимость совмещения в высшем духовном образовании богословского и общеобразовательного элемента[415]. Автор даже предлагал расширить состав общеобразовательных наук введением истории литератур, естественных наук, гражданского законоведения и политики, но не указывал путей полноценного развития этих наук в недрах академии и способов борьбы с многопредметностью[416]. Небогословские науки предлагается читать кратко, но основательно, полагаясь на профессиональное чутье «профессора-специалиста». Но при этом не уточнял: должны академии сами воспитать этих профессоров или приглашать их из университетов.

П.С. давал и практические советы по совершенствованию преподавания, большая часть которых повторяла указания 1808–1814 гг., так и не исполненные во всей полноте. Но на два предложения П.С. следует обратить внимание: 1) активизировать знания студентов по читаемым курсам практическими занятиями; 2) ввести специально-педагогические занятия, привлекая студентов к преподаванию в средних учебных заведениях[417].

Статья П.С. представляла любопытный пример синтеза старых традиций и новых идей: призывы к учету чаяний современного общества и последних достижений науки, к введению нетрадиционных для духовной школы форм обучения сочетались с моралистическими рассуждениями начала века[418].

Статья протоиерея И. Базарова являлась комментарием на два предыдущие мнения[419]. «Нужда всезнания почти неоспорима», но эта задача противоречит назначению академий как специальных высших заведений, и ему академии не отвечают. Ars longa, vita brevis – высшие учебные заведения не должны гнаться за посторонними предметами, иначе их подстерегает опасность не достигнуть главной своей цели, для академий – это опасность не подготовить специалистов-богословов.

Протоиерей И. Базаров считал, что вопрос о возможности научного богословия и исследований в этой области уже решен, следует идти в выбранном направлении, соблюдая общие правила научного познания. Но русские высшие богословские школы не могут идти этим путем и решать собственно проблемы научного богословия. Традиционная обособленность духовной школы – status in statu – обрекает академии на безнадежные попытки сделаться «целым университетом в миниатюре», а одновременно и «целой обширной академией наук». Гораздо проще и естественнее было бы приглашать преподавателей-профессионалов по светским наукам с соответствующих университетских факультетов, а не требовать от семинарского преподавателя математики или космографии высшего богословского образования.

По мнению протоиерея Иоанна Базарова, проводимая реформа духовной школы заходит в тупик, и именно на «академическом» этапе. Основная причина – непоследовательность ее проведения: усмотрев главную беду духовенства и духовной школы в обособленности их от общества, инициаторы реформы повернули назад и решили оставить академии в роли универсальных педагогических институтов. Волшебный круг, из которого думали выйти, вновь замкнулся.

Но главная проблема академий – научно-богословская: богословие в России в таких условиях обречено преподаваться не научно, а «педагогически», ориентируясь на семинарию. Это не позволит ему исполнить ни одну из двух своих главных задач: научные исследования и религиозное просвещение. Протоиерей И. Базаров, хорошо знакомый с немецким богословским образованием, предлагает свой проект специализации высшего духовного образования. Он указывает не только на ущербность, но и на вред системы специализации, предложенной А.Х.: она настроена лишь на подготовку учительскую. Именно это дробление курса духовных академий с педагогической целью разрушает богословскую направленность академий. Под специализацией духовных академий протоиерей Иоанн понимает специализацию богословия, то есть преобразование академий «в исключительно богословском направлении». Таким образом, в главном протоиерей И. Базаров единомыслен с большинством Конференции СПбДА