Выше Эвереста - [54]

В тот день меня навестили Джилл и его супруга, а также два других пенджабца из Лондона — Коли, житель Эйлсбэри, редактор местной пенджабской газеты, и фоторепортер. Один из гостей привез букет цветов, остальные — гирлянды. Вспыхивали блицы, когда гости надевали на меня гирлянды из цветов. Все это смущало меня, но Мэри была просто счастлива. Гости провели у меня часа полтора…

Перед заключительной церемонией объявили результаты соревнований. Хорошо выступили американцы. Несколько золотых медалей завоевали также и израильтяне. Награды вручал Уолтер Уинтерботтом, директор Спортивного совета Англии. Так закончились XVI Международные Стоук-Мандевильские игры, которые, по словам их организаторов, должны были «объединить парализованных людей всех стран мира в международное спортивное движение… способствовать взаимопониманию между народами». Участники разъезжались, тепло прощаясь с новыми друзьями, с которыми успели подружиться во время этой уникальной встречи.

Джилл сказал, что идет бурная подготовка к встрече со мной в сикхских храмах (гурдварах) Шеперде Буша и Саутхолла. Планируется также прием в индийском ресторане «Гейлорде». Джилл приехал в Англию в 1951 году после смерти тестя, эмигрировавшего из Индии пятнадцать лет назад. Сначала Джилл работал ни заводе рабочим и получал семь фунтов стерлингов в неделю, но вскоре стал партнером в компании, занимавшейся оптовой торговлей текстилем. В конце концов он выкупил долю партнера и создал свою фирму «Джилл и К⁰». Его оборот дошел до полумиллиона фунтов стерлингов в год. В 1960 году он занялся скупкой недвижимой собственности. Так он приобрел три гостиницы и несколько жилых домов.

Тем временем я продолжал заниматься физиотерапией. Мои ноги были в гипсовой повязке. Ее накладывали до того, как шинировать ноги. Это делалось, чтобы я мог стоять прямо в параллельных брусьях. Робби заставляла меня опускаться и подниматься на параллельных брусьях по многу раз. При этом она не давала мне никакой передышки. После одного из таких упражнений она сказала:

— Хари, если занятия и дальше пойдут так же успешно, как сейчас, то я порекомендую новые шины для более сложных упражнений.

Как я уже писал, теперь у меня появилось много друзей и в Эйлсбэри и в Лондоне. Иногда меня посещали сразу несколько человек в день. Пришлось планировать их посещения. Гости стали приезжать по понедельникам, вторникам и средам. По пятницам я сам отправлялся в Эйлсбэри или близлежащие местечки, а по субботам и воскресеньям в Лондон. Такое расписание было удобным.

Меня часто приглашали на собрания в местные альпинистские клубы. Я с удовольствием выступал там и показывал слайды, отснятые мной во время восхождения на Эверест. Слайды вызывали у зрителей восторг, ведь Гималаи казались многим далекими и нереальными. По-моему, из десяти моих слушателей восемь искренне увлекались альпинизмом.

К сожалению, число моих встреч с любителями альпинизма все росло. Иногда я возвращался в госпиталь очень поздно. Согласно распорядку дня пациент имел право покинуть госпиталь только в половине седьмого вечера и обязан вернуться не позже половины одиннадцатого. Видя, что мои опоздания участились, сестра Грэйс сильно забеспокоилась. Как-то утром она пришла ко мне в палату и сказала:

— Хари, вчера вы снова вернулись в половине двенадцатого ночи.

Я ответил:

— Сестра, я не мог приехать из Лондона вовремя. Была лекция, затем ужин. Вы же знаете, как трудно вырваться с приема, когда он в полном разгаре.

Мои объяснения ее не удовлетворили:

— Хари, поймите меня правильно, вы должны соблюдать заведенный в госпитале режим, в противном случае мне придется доложить об этом доктору Уолшу.

Я растерялся — не знал, что и ответить. Одни сестры снисходительно относились к моим опозданиям, другие же строго соблюдали правила, и в те дни, когда они дежурили, приходилось возвращаться пораньше. Однажды во время дежурства одной доброй сестры из Уэльса я отправился на прием. Разговоры об альпинизме и демонстрация слайдов затянулись, и я вернулся в госпиталь около полуночи. К моему удивлению, у дверей палаты меня встречала другая сестра. Она сердито сказала:

— Вы опоздали.

В ответ я не мог придумать никакого оправдания. Что же случилось с сестрой из Уэльса? Утром пришла сестра Грэйс и по тому, как она хлопнула дверью, я понял, что она сердится.

— Хари, этому надо положить конец. Я больше не могу мириться с вашими опозданиями и вынуждена доложить о них доктору Уолшу.

Минут десять она выговаривала мне за опоздание. Я не знал, куда деваться. Наконец я заметил:

— Сестра, торжественно обещаю, что вообще больше не покину территории госпиталя до своего отъезда в Индию.

Сестра ушла, но она по-прежнему оставалась недовольна мной.

Все наше отделение узнало о ночном происшествии. Убирая палату, Мэри сказала:

— Сестра Грэйс очень сердится на вас, Хари. Почему бы вам не ездить на приемы реже? Я понимаю, видимо, ваши слайды с Эвереста очень интересны. Мне бы тоже хотелось их посмотреть.

Несколько дней я выходил из палаты только тогда, когда наступало время процедур. Сестра Грэйс, проходя мимо, постоянно заглядывала ко мне, но всегда заставала меня на месте. Примерно через неделю она сказала: