Выше Эвереста - [16]

Помня этот разговор, я упорно старался овладеть техникой альпинизма и учился фотографировать. Я снимал сам и помогал Тапе. Мы исходили всю территорию около передового базового лагеря вдоль и поперек, фотографировали ледники, трещины и большие сосульки, сверкавшие, словно бриллианты, на фоне синего неба. Затем мы разбили лагерь у подножия пика Фрей. Отсюда мы должны были начать восхождение. Пик назван именем Фпея — альпиниста, который вместе с Тенцингом в 1952 году поднимался на этот пик, но, к несчастью, на полпути к вершине сорвался со скалы и погиб. Он упал почти в том месте, где мы разбили лагерь. Теннинг похоронил его. Теперь он показал нам «могилу» Фрея, и мы увидели ботинки и ледоруб альпиниста, торчащие из-под снега.

Рано утром мы начали восхождение. Кроме полковника Джасвала, Тапы и меня с нами пошли инструкторы шерпы. В первый день, когда мы уже проделали около половины пути, поскользнулся полковник Джасвал. К счастью, веревка, соединявшая его со мной, была хорошо закреплена, и он лишь немного поранил руки и колени. После этого несчастного случая мы не могли продолжать восхождение и стали спускаться. Неудача огорчила нас, но с согласия полковника Тапа несколько шерпов и я наутро решили предпринять новую попытку.

Благодаря опыту предыдущего дня сначала мы поднимались весьма успешно, но вскоре заметили, что скалы очень непрочные. Опасность заключалась в том, что из этих неустойчиво лежащих камнях могли соскользнуть кошки[21] или посыпаться сверху камни. Так оно и произошло — камень упал на рюкзак Тапы, но, к счастью, все обошлось благополучно.

Тем не менее мы продолжали восхождение и к полудню были на вершине. Там лежал снег. Взволнованный Taпa снимал редкие по красоте пейзажи. Ему еще никогда не приходилось фотографировать с такой высоты. На вершине я почувствовал прилив сил.

Вконец измученные, после полудня мы спустились в лагерь и присоединились к полковнику Джасвалу и другим членам нашей экспедиции. Тенцинг, остававшийся в базовом лагере, видел, как мы подняли на вершине государственный флаг. Он послал нам приветствие и кекс, испеченный в Чаурикханге.

После тренировки мы возвратились в Дарджилинг. Гьян Сингх и Коли были очень довольны нашим успехом, а позднее Коли намекнул, что, возможно, меня включат в индийскую экспедицию на Эверест 1962 года. Наконец я получил аттестат об окончании курса в институте альпинизма, в котором говорилось, что я подготовлен для высокогорных экспедиций.

Когда в январе 1962 года объявили состав индийской экспедиции на Эверест, моего имени в нем не оказалось. Немного позднее военные власти решили послать армейский отряд для восхождения на еще не покоренную вершину Коктханг (высота 6000 метров над уровнем моря). И я с радостью узнал, что включен в состав этой экспедиции.

Во время тренировок я провел разведку горы Коктханг, соседней с пиком Фрей и похожей на длинный гребень. В армейский отряд входили: майор Рана, руководитель экспедиции, майор Равиндер Сингх, капитан Г. Ао, альпинист и военврач, капитан Чоудхури и я. Мы вышли из Дарджилинга 11 апреля с восемью носильщиками и двумя тоннами снаряжения и припасов. Поскольку меня назначили «квартирмейстером» экспедиции, вся упаковка грузов проводилась под моим наблюдением на складах в Силигури.

Из Дарджилинга мы пошли тем же путем, что и во время курсов начальной и повышенной подготовки. День мы провели в Иоксаме — проверяли упаковку грузов и с большой пользой беседовали с Тенцингом о пред стоящем восхождении на Коктханг. С перевала Д’зонгри мы двинулись новым путем и, пройдя через долину, прибыли к месту базового лагеря на высоте 4727 метров на юго-западе от пика (отсюда он не виден из-за заслонявшего его хребта). Когда мы пришли в базовый лагерь, шел снег.

В связи с плохой погодой нам пришлось сократить период акклиматизации. Несмотря на сильный снегопад, удалось разбить Лагерь 1 на высоте 5170 метров, а Лагерь 2 — на высоте 5470 метров. Путь за Лагерем 2 оказался очень тяжелым, и пришлось преодолевать трещины, прежде чем установить Лагерь 3 на высоте 5930 метров на пологом склоне горы. Гомбу, инструктор-шерп, считал, что здесь можно было бы устроить хорошую лыжную базу.

В три часа утра 26 апреля мы начали восхождение на вершину. Я шел в связке с шерпами Гомбу и Дорджи, за нами следовал руководитель экспедиции и еще один шерп. Несмотря на плохую видимость и трудность подъема, мы упорно продвигались вперед. Подъем с левой стороны был рискован из-за лавин, а с правой — потребовал бы много времени на преодоление ледовых препятствий. Мы решили, что лучше всего подниматься по центральной части склона горы. Пошел сильный снег, по это нас не остановило, и после семи часов мучительного восхождения мы достигли вершины.

Пожалуй, трудно описать ощущение, которое испытываешь, когда оказываешься там, куда никогда не ступала нога человека. Небо расчистилось, и мы сделали несколько снимков. Отсюда видны были и другие вершины: Джану, Канченджанга, Ратхонг и Кабру. Трудно было оторвать взор от величественной панорамы могучих вершин, но время шло, и мы спешили вернуться. Действительно, в лагерь мы попали, когда было уже темно. Мы взяли с собой один-единственный фонарь и с трудом разыскали лагерь. Хотели даже вырубить нишу во льду и в ней переночевать, но тут кто-то из нас заметил лагерь, и, шатаясь от усталости, наконец-то мы добрались до ночлега.