Выборы строгого режима: Как российские выборы стали невыборами, и что с этим делать? - [71]

С принятием Закона «О выборах депутатов…» 2005 года общественные объединения были лишены права самостоятельного назначения наблюдателей[321], а без него такие объединения были поставлены в зависимость от партий и кандидатов, преследующих собственные цели в рамках избирательных кампаний, либо были вынуждены использовать другие способы контроля. Например, направлять на участки своих представителей в качестве сотрудников средств массовой информации, обладающих, впрочем, относительно ограниченным арсеналом прав, связанных непосредственно с наблюдением.

Но даже в статусе сотрудников средств массовой информации представителям наблюдательских объединений удавалось достаточно эффективно фиксировать нарушения. Ответной реакцией государства стало усложнение порядка назначения таких контролеров. С 2015 года было введено требование: будущий представитель СМИ на избирательном участке должен проработать в соответствующей редакции не менее полугода. Общественные наблюдатели оказались вынуждены формировать корпус своих представителей с большим запасом времени, тогда как ранее представитель СМИ мог быть назначен и отправлен на участок непосредственно в день голосования.

Неоднозначная ситуация сложилась и с полномочиями наблюдателей. Даже предоставляя им определенные права, законодатель ограничивал их самыми разными оговорками. Так, например, в 2016 году в Закон «Об основных гарантиях…» 2002 года наконец-то было включено право наблюдателя вести видео- и фотосъемку на избирательном участке. Однако осуществлять ее можно только после предварительного уведомления председателя, заместителя председателя или секретаря комиссии. И только с того места, которое определит председатель комиссии[322].

Введение единого дня голосования — тоже одна из мер, имеющая своей скрытой целью усложнение общественного контроля. Когда выборы проводятся одновременно по всей стране в разных регионах, эффективность наблюдения снижается за счет количественной нехватки наблюдателей, распыления их внимания, транспортной досягаемости объектов наблюдения с единовременным увеличением подлежащего анализу объема информации о нарушениях в строго отведенные процессуальные сроки. Возможности наблюдения и защиты нарушенных прав были существенно подорваны введением в 2020–2021 годах растянутого трехдневного голосования (голосования «на пеньках») и внедрением в отдельных регионах дистанционного электронного голосования (ДЭГ). Трехдневное голосование сначала было введено как разовое в условиях пандемии при голосовании за поправки в Конституцию летом 2020 года. Как мы уже говорили, определение порядка этого голосования было делегировано ЦИК. И, видимо, его результаты оказались столь очевидно впечатляющими для власти, что практику решено было распространить и на очередные выборы, причем на тех же регулирующих условиях. ДЭГ, о котором мы непременно будем говорить отдельно, был апробирован на выборах в Мосгордуму в 2019 году и повторен на выборах в Думу в 2021-м. Именно в 2021 году использование ДЭГ вызвало грандиозный скандал, поскольку результаты электронного и бумажного голосования оказались полностью противоположными. В силу своей непрозрачности и невозможности адекватного контроля ДЭГ был подвергнут резкой критике, и его дальнейшее применение было поставлено под сомнение. Вопрос пока не решен, однако вполне вероятно, что обострение внутриполитической ситуации может, наоборот, привести к массовому внедрению ДЭГ как идеального способа достижения властью искомого избирательного результата в условиях невозможности должного контроля системы.

Таким образом в российское избирательное законодательство был вмонтирован целый комплекс мер, направленных на ограничение возможностей общественного контроля.

Манипулирование правилами определения результатов выборов

Пятая группа поправок касается правил определения результатов выборов — выбора избирательной формулы, посредством которой голоса избирателей трансформируются в депутатские мандаты. К сожалению, любая избирательная формула в той или иной степени искажает результаты волеизъявления, и задачей демократического законодательства является максимальное нивелирование этой проблемы. Однако в России группа поправок, наоборот, направлена именно на использование скрытых свойств различных избирательных формул в интересах определенных кандидатов и партий. При этом как полная смена формулы, так и внесение в нее незначительных изменений способны создать условия для вполне легального перераспределения мандатов между победителями.

На протяжении многих лет избирательная формула при формировании персонального состава депутатов Государственной Думы оставалась без изменений — половина депутатов избиралась в одномандатных округах по мажоритарной системе относительного большинства, а другая половина — в общефедеральном округе, по пропорциональной системе, с использованием квоты Хэра, правила наибольшего остатка и 5 %-ного заградительного барьера. При этом допускалось блокирование между различными избирательными объединениями. Порог явки устанавливался в 25 % от числа избирателей. В бюллетенях присутствовала строка «против всех». Таковы основные элементы формулы, использовавшейся с 1993 по 2003 год. В последующие годы все они были так или иначе изменены.