Выбор сердца - [12]

— Здравствуй, Миро, — она чмокнула его в щечку, но не как невеста, скорее по-сестрински.

— Здравствуй, Кармелита, я хочу поговорить с тобой.

— О чем?

— О Максиме. Я сегодня был у него.

— Ты? У Максима?

— Да. Представь себе. И не нужно удивляться. Хотя… представляю, как ты сейчас удивишься… Я сказал Максиму, что готов помочь вам бежать…

— Ты?!

Кармелита посмотрела на жениха так, как будто никогда раньше его не видела.

— Миро, родненький, но почему?.. Как ты мог на это решиться?

— Да потому что я хочу, чтоб ты была счастлива. И вижу, что ты его любишь. А он — тебя.

— Миро, Миро… — Кармелита хотела обнять его, но он убрал ее руки, как будто эти объятия могли ранить.

— Кармелита, не надо. Я никогда не думал, что смогу сказать такое, но вот — сказал.

— И что же Максим ответил?

— Он сказал, что ты не будешь счастлива, если поссоришься с отцом и всем Своим родом. И что твой отец станет мешать нам.

— Да? Вот так? Спасибо Максиму за заботу… Он, кажется, собирался уехать из Управска?

— Нет, он не уедет из нашего города.

— Как не уедет? Кому он здесь нужен, маячить перед глазами!

— Не волнуйся, он сделает все, чтобы не попадаться тебе на глаза.

Кармелита нервно хохотнула:

— Ну, ребята, я смотрю, вы там просто соревновались в благородстве. Такой открытый чемпионат Управска по самопожертвованию! А меня кто-нибудь спросил, чего хочу я?

— Вот для этого я и пришел, Кармелита, чтобы спросить: чего ты хочешь?

— Ты решил узнать, чего я хочу?

— Да.

— Если честно, — сказала Кармелита с какими-то нервными нотками, — я хочу только одного — покоя.

Миро вдруг почувствовал, что она сейчас с трудом сдерживается, чтобы не сорваться на истерику.

— Покоя, понимаешь? Ты сватал меня. Я — твоя невеста. И я не собираюсь отказываться от своих слов. Потому что я не могу больше выносить все, что вокруг нас творится. Не могу!

— Правда?

— Правда. Я выйду за тебя замуж! И сделаю все, чтобы у нас с тобой была настоящая цыганская семья! Только и ты не позволяй мне больше ни в чем сомневаться. Не позволяй!

— Хорошо. Я… я обещаю тебе, что сделаю все, чтоб ты была счастлива!

— И еще… Сделай, пожалуйста, так, чтобы мы с тобой уехали из этого города. Понимаешь, я просто хочу уйти с тобой и с твоим табором.

— А ты не боишься, что твой отец будет против?

— Я уже столько раз этого не боялась, — грустно улыбнулась Кармелита. — И потом, у цыган жена всегда должна идти за мужем. Разве не так?

* * *

Оставшись наедине с охранником, Баро сменил тон. Спросил строго. Но строгость эта была отеческая, а не прокурорская:

— Так что же случилось? Кого ты хотел убить, Рыч?

— Я ж никого не убил. Просто хотел проучить — и проучил.

— Кого? Ты не темни. Все выкладывай начистоту!

Да, как же! Выложит Рыч начистоту, как через знакомых бандюков на него вышел Игорь Носков из автосервиса и предложил работку — убрать Максима. В таком виде история выглядела совсем неприглядно. А вот если все пригладить да приукрасить — глядишь, Баро и проглотит, и разжалобится…

— Хорошо, Баро, я все скажу, как было. Помните историю с нападением на Максима? Так вот, это я порезал того гаджо, за которого свидетельствовал на суде.

— Ты?! Зачем?!

— Это мое личное дело…

— Ты — цыган, а я — цыганский вожак. Твой поступок бросает тень на меня и на всех цыган. И ты называешь это “мое личное дело”?

— У меня с ним давние счеты… Мы дрались е ним еще в ресторане из-за вашей дочери. Потом еще и еще. Он сам напросился на нож…

Пока Баро обдумывал сказанное, Рыч совсем осмелел, продолжил:

— А что? Разве я оказался не прав? Какой-то чужак пристает к цыганке. Разве можно это терпеть? Я хотел отвадить его от Кармелиты, чтобы он не запятнал вашу честь.

— То есть ты отстаивал мою честь без моего ведома?!

— Да, Баро. Иногда приходится идти и на это. У вас и так много дел. Разве это плохо, когда какие-то проблемы решаются без вашего личного участия?

— Да, Рыч, это плохо. Даже не просто плохо, а ужасно. Неужели ты не понимаешь, что мой охранник — это мой бронежилет! В крайних случаях — мой пистолет. Главное качество охранника — исполнительность! Охранник не должен работать мозгами, понимаешь? У него должны быть только послушные мне мышцы. А вот теперь я не могу быть спокойным, зная, что у моей брони и моего пистолета появились такие замечательные, такие инициативные мозги!

В глубине души Рыч понимал, что Баро совершенно прав. Но он все еще надеялся, что туча пройдет мимо.

Однако зря.

— Поэтому я больше не могу работать с тобой, — продолжал Зарецкий. — Теперь ты не мой охранник. Более того — я даже видеть тебя не хочу.

Рыча как кнутом хлестнули:

— Я не ослышался? Баро, вы меня выгоняете?

— Да. Ты больше у меня не работаешь!

— Столько лет я служил вам верой и правдой… Подставлялся под пули, когда мы здесь все только начинали, только отстаивали свое право заниматься нормальным бизнесом… И теперь вы меня гоните из-за какого-то гаджо?

— Дело не в нем.

— А в ком? Или в чем? В том, что я хотел защитить от позора вас и вашу дочь?..

— Ты опозорил меня! Теперь-то, вспоминая, что было, я многое понял. Это из-за тебя моя собственная дочь решила, что я приказал убить человека! Из-за тебя мне приходилось оправдываться, как мальчишке… А если бы все узнали, что было бы?! Представляешь, как бы ты подставил всех цыган!