Выбитый генералитет - [11]

— Даже не поручика… Всего лишь взводный.

— Лет ему двадцать шесть. Кончил кадетский корпус и военное училище. Родом из дворян, начитан, весьма храбр. Участвовал в войне, удостоился шести орденов.

— Шести? Вы не ошиблись? — сообщение вызвало у него чувство уважения к противнику. Но он тут же отверг это чувство: отвага офицера отнюдь не равнозначна мудрости полководца. — Ну что ж, посмотрим, каков из него командующий. — Деникин отодвинул от себя папку-досье.

14 февраля войска Кавказского фронта перешли в наступление. И хотя в штабе Деникина ожидали от красных активных действий, но такой удар был для них полной неожиданностью, к тому же раньше намеченного срока. В наступление перешли сразу три армии: 8-я, 9-я и 10-я. Первые две атаковали белогвардейцев у Ростова, однако их удары были отражены, а в отдельных местах даже заставили красных отступить. Но зато успех выпал на долю 10-й армии, где наносился главный удар. Преодолев по льду Маныч, красные войска после упорных боев ворвались во вражеское расположение.

Находясь в отдалении от войск, Тухачевский переживал за исход сражения. Это была его первая фронтовая операция… Нет, на Восточном фронте, где он командовал 1-й, а потом 5-й армиями, он проводил операции и не без успеха. Даже не очень дружелюбный Сталин назвал его завоевателем Сибири и победителем Колчака. Но там были армейские операции, а здесь фронтовая, в ней участвуют целых пять армий. В его подчинении находились 22 стрелковых и 7 кавалерийских дивизий, да, кроме того, еще конный и экспедиционный корпуса, действовавшие в Прикаспии.

Почти все время он проводил у карты, на узле связи, получая от войск донесения и тут же передавая свои распоряжения. Однако связь работала плохо, несмотря на все старания телеграфистов.

Вглядываясь в выведенные на карте значки и линии, он видел не только штабы армий и корпусов, их начальников, но и лихих конников, трудяг-пехотинцев, неторопливых расчетливых артиллеристов. Видел боевые колонны и цепи, предугадывал действия сторон, разверЦувшееся сражение на огромном, почти восьмисотверстном пространстве…

Конная армия вошла в прорыв с опозданием. Находившаяся впереди 4-я кавалерийская дивизия Городовикова пошла не на запад, к станице Мече-тинской, как было определено планом и приказом, а повернула на юг, к Торговой (ныне Сальск). Там вели бой стрелковые дивизии 10-й армии. Поддержанные конниками, 16 февраля они овладели этим важным пунктом. Туда же направились и главные силы Конной армии. А между тем их ждали у Мечетинской. Там вели неравный бой с превосходящими силами врага стрелковые полки 28-й дивизии Азина и кавалеристы Кавказской дивизии легендарного Гая. Эти дивизии приняли на себя удар белогвардейских конников генерала Павлова. Часть их сил схватилась с кавказцами, а остальные обошли фланги пехотинцев и зашли в тыл. Азин находился в боевой цепи.

— Отходите, товарищ командир! Мы тут без вас! — требовали красноармейцы. — Мы прикроем! Отходите, пока не поздно!..

Азину с ординарцем и двумя красноармейцами из охраны удалось вырваться из кольца. За ними пустились в погоню. Почти полторы версты продолжалось преследование. И тут случилось непредвиденное: лопнула седельная подпруга, Азин оказался на земле.

Под усиленной охраной Азина доставили в Тихорецкую.

— Кто вы? — спросил его полковник. Допрашиваемый молчал. — Не желаете отвечать? Но нам известно, кто вы. — Полковник положил на стол отобранные у командира именные часы и документы. — Вы — Азин. Нам известно, что вы — казак, уроженец Ростова. Не так ли? Мы предлагаем вам службу у нас. Этим вы спасете себя.

— Условия неприемлемы. Я — коммунист, к тому же не казак, а латыш. А коммунистов и латышей в плен вы не берете. Так что расстреливайте…

Сообщение о разгроме 28-й дивизии и Кавказской дивизии Гая поступило в штаб фронта с опозданием. Читая телеграмму, Михаил Николаевич испытывал щемящее чувство горькой утраты. Начдива Азина он знал по Восточному фронту как бесстрашного командира, до конца преданного делу партии. А лихого Гая он обожал, как брата.

Однако, несмотря на потери, 1-я Конная и 10-я армии продвигались вперед. Создались благоприятные условия для развития наступления на Тихорецкую. Замысел намеченной операции, в целом, претворялся. Все развивалось так, как предвидел командующий.

— Только вперед! — требовал он от войск. Он понимал, что всякое промедление непременно повлечет серьезные последствия. — Главный удар на Тихорецкую!

Деникин видел нависшую над ним смертельную угрозу. Но он не был бы Деникиным, если б поддался панике.

— Посмотрим, как красные запляшут, когда мы ударим по Ростову, — и приказал овладеть городом.

Этот план готовился еще раньше, и только неожиданный переход в наступление красных частей спутал карты белогвардейского командования.

В ночь на 20 февраля белогвардейские силы незаметно переправились через Дон и на рассвете атаковали части 8-й армии. Отбросив их за Мертвый Донец, к Семерникам, неприятель вышел к предместью Ростова. Одновременно его коннице удалось прорваться к станице Александровке, занять Большелогскую. У Ростова закипело горячее сражение. Бой шел с переменным успехом. Вскоре противник атаковал части соседней, 9-й армии, его конница прорвалась к Багаевской.