— Что ты сделал?! — взревел Ужас, резко дергая лапами.
Мир сделал кульбит и я шлепнулся мордой на мостовую.
Кое-как приподнявшись на руках, почувствовал, как губы сами собой складываются в широченный оскал.
Стоявшая прежде в двух шагах от меня тварь, теперь валялась на земле и, бешено вращая глазами, держалась за ходящее ходуном брюхо.
— Что… ты… СДЕЛАЛ?! — яростно взвизгнула она, пуча буркала.
— Скоро… узнаешь… — пробулькал я в ответ и попытался подняться.
Однако опереться ногами не получилось.
Повернул голову.
Охренел.
Моя нижняя половина туловища валялась в трех шагах левее, связываясь с верхней только смердящими склизкими кишками.
Эк меня распидарасило. Интересно, это лечится?
А, похуй. Сдохну и ладно.
Но эту тварь в жопу поиметь успею.
— Что, прихватило? — вновь посмотрел я на Ужас. — Ничего, милая… щас помогу. Потерпи чутка…
— Чт… что?! — тварь в ужасе попыталась отползти, держась из последних сил.
А моя рука уже сомкнулась на древке копья.
Резкий тычок в сторону монстра.
Наконечник едва входит в тугую плоть.
— Сила Бездны… тебе… не поможет… — хрипит Ужас, немного успокаиваясь.
— И… не надо, — чувствую, как холодок подбирается к бьющемуся через раз сердцу. — [Гей-Болт].
Последнее, что я успел услышать — это бьющий по ушам визг на грани ультразвука и смачный звук разрываемой задницы…
ГЛАВА 151. ШАГАЯ ПО КРАЮ БЕЗУМИЯ (ЧАСТЬ 3).
Я МОГУ ЛИШЬ УЛЫБНУТЬСЯ…
— Неправильно, — проворчал дед, сплюнув старую папиросу Беломора. — Не размахивай топором как палкой. Слетит лезвие с топорища и попадет кому-нибудь по башке, что тогда делать будешь?
— Скорую вызову? — предположил я.
— Ага, щаз! — хохотнул дед. — Ты видел нашего врача? Старый криворукий маразматик, который только бюджетный спирт переводить годен! Молодые-то хрен сюда пойдут — кто им платить за такое удовольствие будет?
— И что тогда делать? — заинтересовался я. — Ну, если поранишься?
— Порез протереть спиртом и перебинтовать, — хмыкнул дед. — Перелом зафиксировать шиной и тоже забинтовать. А если что посерьезней, то все, считай товарищ Кирдык Кондратьевич до тебя добрался.
— Микай, козлина, ты чему ребенка учишь?! — раздался возмущенный голос бабки.
— Правде жизни! — хохотнул дед, глядя на выглянувшую из окна бабу Клаву. — И не лезь в мужской разговор, женщина!
— Я тебе дам «женщину»! — возмутилась бабка, доставая на свет божий массивную чугунную сковородку. — Так по хребту дам, как немцам и не снилось! Вы сколько уже дрова эти рубите?! Два часа! А у меня печь холодная стоит!
— Ой, ну не шуми, — поморщился дед, поднимаясь с кучи чурок. — Сейчас будут тебе дрова. А мальчишке наука.
— Да на кой ляд ему в городе такая наука?!
— Все в жизни когда-нибудь пригодится, — философски пожал плечами дед, отбирая у меня топор. — Все, бабка, скройся и не шуми. Будут тебе сейчас дрова, будут.
— Вот ведь послал Бог муженька… — проворчала бабка, исчезая из окна.
А я отошел в сторону и с интересом наблюдал как старый, но все еще необычайно крепкий дедок с хеканьем машет тяжеленным для меня топором.
— Гены пальцем не раздавишь, пивом не запьешь, — раздался из-за спины заинтересованный голос. — Так вот в кого ты пошел, Буревестник.
— Нет, — покачал я головой. — Мне до деда Микая, как до Луны в позе рака, гребя исключительно жабрами.
— Может быть, все же посмотришь на меня? А то разговаривать с существом моего уровня, стоя спиной, как-то совсем уж неуважительно. Даже для тебя.
Тяжело вздохнув, я обернулся.
Картинка смазалась и резко сменилась.
Белая больничная палата. Одноместная, что уже само по себе чудо. Впрочем, для ее родителей это были пустяки. В дочери они души не чаяли. А вот меня откровенно недолюбливали.
— Но их можно понять, — слабо улыбнулась лежащая на койке девушка.
Невысокая, болезненно-бледная, худая как трость. Но даже в таком виде она по прежнему оставалась красивой.
По крайней мере для меня.
Вот только сейчас ее глаза утратили озорной зеленый блеск. На месте двух ярких изумрудов плескалась непроглядная тьма, наполненная алыми всполохами.
— Нравится? — улыбнулась она, поднимая руки как будто давая получше себя рассмотреть.
Тяжело вздохнув, я напряг скулы, чтобы не обложить ее трехэтажным матом.
— Чего тебе надо, Бездна? Поиздеваться?
— Да нет, — склонила она голову набок в слишком знакомом мне жесте. Хитро прищурилась. — Я ведь действительно хотела сделать приятное.
— А получилось как всегда, — резковато ответил я, переводя взгляд на окно. За ним ярко светило солнце, а на неестественно чистом и синем небе не было ни облачка. — Признавайся, старушенция, это ты надавила на Граора, чтобы он подсунул мне этот квест на перчатку?
— Не угадал, — раздался веселый и знакомый до боли в сердце голос. — Хотя и не совсем, потому как нашего бога-берсеркера действительно об этом попросили. Просто попросили.
— И он не послал просителя куда подальше? — скептически уточнил я.
— Неа, — хихикнула Древнейшая, подражая хозяйке этого облика. — Да еще и сделал это практически бесплатно. Буквально за одну лишь улыбку.
— Понятно…
Новый кусочек информации встал в общий пазл. Впрочем, более ясной картина от этого не стала. Да и не факт, что Бездна говорит правду.
