Егор и Юля также дрыхли в своем углу, завернувшись под одно одеяло. И что-то мне подсказывало, что были они не совсем одеты.
Больше никого не оказалось — принцесса со свитой так и носилась по городу, вербуя союзников и устраивая саботажи, как я понял, не без помощи той белобрысой девицы, которая оказалась мастером алхимии.
А, ну и хомяк наш тоже спал где-то рядом, скорее всего, на спине Няшки.
Судя по ощущениям, была глубокая ночь. Врагов рядом не наблюдалось.
Так какого хрена мне не спится?
Ответ пришел почти сразу. В виде сидящей передо мной той самой летучей мышки, что наблюдала за нами в купальне.
Слегка светящиеся алым глаза не оставляли никаких сомнений в том, кто пришел в гости.
— Вроде виделись недавно, — проворчал я, устраивая поудобнее головку Химэ.
— С тех пор многое произошло, — ответила мышка многоголосым шепотом. — С тобой всегда многое происходит, Андрей.
— Угу. Вот только не моими стараниями, — вздохнул я. — Что нужно? Только не говори, что ты просто заглянула навестить. Не поверю ни в жизнь.
— Скажи, Буревестник, ты помнишь свою сестру? — мышь развернула небольшие крылья и пару раз хлопнула ими по воздуху.
— Зачем задавать вопросы, на которые и так знаешь ответы? — мрачно буркнул я.
— А если я скажу, что она тут, в этом мире?
— Неудачная шутка.
— Нет, Буревестник, — оскалилась мышка, — это твоя жизнь — неудачная шутка. Одна затянувшаяся, местами смешная, а местами грустная шутка.
Хлопнув крыльями, мышь растаяла облачком черного дыма.
От затихающего эха хлопков Химэ приоткрыла один глаз и сонно взглянула на мое лицо.
— Что-то слу-у-у-у… — широкий зевок прервал ее вопрос посередине, — …чилось?
— Да нет, — фыркнул я. — Просто кошмар приснился. Вот и проснулся.
— Врешь… — уткнулась она мне носом в плечо и вновь сладко засопела. — Снова врешь…
— Вру, — признался я.
А в голове бился всего один вопрос.
И что, в рот вас всех по кругу, да пару Мразишей в очко, мне теперь делать?!
ЧТО. МНЕ. ТЕПЕРЬ. ДЕЛАТЬ?!
ГЛАВА 166. ГЕРОЙ ЗАЩЕЧНЫХ МЕШОЧКОВ,ЭПИЗОД I
(ПЕЧЕНЬКА)
Часть 1. Великая Миссия!
Я Василий Печенькин. Для друзей просто Печенька.
Не самое хорошее прозвище для парня, но я еще со школы к нему привык и, в общем-то, не обижаюсь. Мне двадцать лет, я студент-второкурсник КарГУ, биологического факультета. Ну, вернее, был им.
Как-то раз утром, направляясь на пары, я вылез из автобуса и начал переходить дорогу. Не знаю, что именно сыграло роковую роль — наушники с громкой музыкой, мое сонное состояние или просто провидение… Но в итоге, последнее, что отпечаталось в моем сознании, когда я зачем-то посередине дороги повернул голову вбок, это перед большого белого грузовика со странно искривленными фарами и радиаторной решеткой, что делало его похожим на ехидно улыбающуюся рожу.
А еще абсолютно пустое водительское сидение.
***
— Где я? — вокруг было темно, тихо и очень холодно
— Ты паришь в межзвездной пустоте… — ответил плавный мягкий мужской голос. Примерно с такими интонациями я представлял себе речь укуренных американских хиппи шестидесятых-семидесятых годов.
— И… почему? — осторожно уточнил я.
— Потому что ты нужен миру…
— Угу… нужен… миру… — я почувствовал, как у меня плавно плывет крыша. — Какому, в жопу, миру! Меня только что грузовик сбил! Я, блядь, сдох!
— Ну да, — спокойно согласился со мной голос хиппи. — Ты умер, чтобы переродиться вновь. Переродиться в героя, способного помочь вытащить мой бедный мир из той пучины хаоса и адских мук, в которые он ввергнут стараниями Древнейшей, что…
— Так, стоп, стоп, стоп! Ни на какие спасательные работы я не соглашался! И вообще, верни меня обратно! У меня семья, учеба, девушка, в конце концов! Я с ней только начал встречаться! Даже поцеловать не успел!
— Поздно, мой бедный юный друг, уже слишком поздно, — печально вздохнул голос. — Межпространственный Божественный Грузовик-Киллер уже совершил свое дело, и обратной дороги нет. Все, а теперь иди. И помни, на тебе Великая Миссия!
Свет резанул по глазам, и я начал ощущать свое тело. И ощущения эти были… странными. А потом у меня прояснилось зрение.
И первое, что я увидел, были маленькие пушистые лапки, покрытые густым черным мехом и заканчивающиеся голыми кистями нежно-розового цвета
— Пи? Пи… Пи-пи-пи-пи-пи-пи! ПИ!
***
Я ударился лбом о прут клетки. Потом еще раз. Еще раз.
Больно. Особенно моему носику.
Да, я хомяк. И я сижу в клетке.
Твою ж мать…
Не знаю, сколько времени у меня длилась истерика, но первые, наверно, минуты, если не часы своей новой жизни я носился по этой маленькой клетке, бился лбом о прутья, валялся в ворохе опилок и матерился на своем пи-наречии.
А потом просто выдохся.
И вот сейчас я сижу на кучке опилок и рассматриваю комнату, в которой стоит клетка. Обычная гостиная самой обычной квартиры: диван, шкаф, книжная полка, тумбочка со стоящим на ней телевизором, пара мягких кресел и две закрытые деревянные двери. Ну и клетка с хомяком.
Со мной, то есть.
Да, я самый обычный хомяк. Не гигантский говорящий читерный монстр, живущий в лесу и являющийся героем легенд местных жителей, не злобный хомяк-оборотень, и даже не магически заколдованный принц… Я самый обычный, маленький пушистый комнатный хомячок, сидящий в самой обычной клетке самой обычной квартиры.
