— Бляяяяяя…
[Эссалитэль Фив]
— Воин должен быть стойким!
— В… воин… дол… жен… быть… стой… ким!
Шлеп!
— Воин должен быть сильным!
— Во… ин… должен… быть… силь… ным!
Шмяк!
— Воин должен быть смелым!
— Во… ин… д… дол… жен… б… быыыыыыыы…
Я из последних сил пыталась отжаться еще раз, но на середине пути руки меня подвели и, с очередным «шмяк», я упала грудью на землю.
— Молодец! Отдыхай пока, — сжалился лысый мастер.
Ну, на самом деле он не лысый, а бритый, но я зову его лысым, потому что он бритый налысо, но лысый мастер обижается когда его зовут лысым, так что зову я его так только про себя, когда лысый бритый рядом, или вслух, когда бритый лысый мастер проверяет других бритых учеников, которые сейчас лысятся на меня, спешно отжимаясь и сверкая своими лысыми бритинами…
— Вставай уже, ученица! Время для бревен! — прервал мои размышления голос лысого мастера, который, скрестив руки, стоял рядом и, приподняв одну кустистую бровь, которая яро выделялась на фоне его бритой лысины, поигрывал длинной лысой палкой, которая была, вообще-то, лысой от рождения, в смысле от роста, в-смысле, корней, таких же лысых, как сама палка, только у нее еще когда-то были цветочки и лепестки, которые, вообще-то, тоже были лысыми, потому что волосатых цветочков или листиков не бывает, насколько я помню…
— Ученица, не тормози, — лысый мастер заехал мне по бедной попке лысой палкой.
— Ай! — вскрикнула я, тут же вскакивая на ноги и бегом устремляясь к бревнам, чьи обструганные лысые тушки раскачивались посреди двора на длинных цепях, подвешенных на таких же лысых столбиках, которые очень сильно напоминали мне кое-что лысое, которое я никак не могу забыть, и чью лысую головку вижу каждый раз, закрывая глаза, из-за чего не могу нормально спать и просыпаюсь постоянно мокрая внизу, там, куда этот лысый вторженец однажды вторгся своей лысиной…
— Шустрее!
Шлеп!
— Ай!
Лысый бритый мастер, сверкая лысиной под взглядами толпы отжимающихся лысых учеников, догнал меня и опять огрел облысевшей палкой по бедной попе, которая лысая с рождения, в отличие от остальных лысых парней, которые так и пялятся на мою бедную грудь, которая уж точно никогда не была волосатой, потому что волосатой, грудь бывает только у лысых мужиков, которые…
Шлеп!
— Ай! Лысый мастер, за что?
— Кто лысый?
— Ой, простите, бритый лысый мастер, я не хотела обидеть вашу лысину!
Шлеп!
— Три круга по бревнам! — взревел лысый бритый мастер, размахивая своей бритой налысо палкой, и грозя очередным шлепком по моей несчастной попке, пока его лысые ученики с трудом удерживались на волосатых руках, почему-то дрожа и тихо хрюкая, что было очень странно, потому что они хоть и лысые, но не свиньи, и очень-очень сильные лысые, поэтому их волосатые руки не могут начать дрожать после всего лишь сотни отжиманий, но, тем не менее…
— Ай!
Я слишком сильно задумалась о парадоксальности лысых и меня снесло с бритого крутящегося бревна другое бревно, но не лысое, а волосатое, потому что было обшито соломой, чтобы не повредить сильно лысых учеников бритого мастера, которые будут проходить это испытание для становления более лучшими лысыми учениками, чтобы когда-нибудь занять место своего бритого лысого мастера и тот, наконец, смог бы, как он говорит, спуститься с этих гор и спокойно пойти «гонять и сувать лысого», чтобы это не значило…
За размышлениями о сути лысины, и иногда проскальзывающими воспоминаниями о ненавистном лысом органе одного волосатого мужлана, который я поклялась вырвать вместе с волосатыми шариками, крепящимися к этой лысой штуковине, которая забавно брызгает вкусной жижей, я провела остаток вечера, бегая по лысым бревнам и иногда спарингуясь с лысыми учениками бритого лысого мастера, которым это почему-то, по словам лысого мастера, очень придавало сил для дальнейшего пути совершенствования в искусстве лысой вспышки и лысого блуддизма, а мне было хорошей практикой в противостоянии лысому врагу, который пытался меня повалить и облысить…
Вернувшись в свою келью после купания в речке и ужина, состоящего из супа из лысых бобов, которые готовил наш добрый лысый повар с, как говорит лысый мастер, «самым большим лысым другом», чтобы это ни значило, я достала из-под подушки портрет того волосатого мужлана, который нарисовала по памяти еще в первый день своего опорочивания его лысым органом, и начала разглядывать детали лица и тщательно зарисованного, почти лысого тела с лысой штуковиной, старательно обновляя в памяти образ этого порочного гада, которого я поклялась уничтожить во чтобы то ни стало, попутно пытаясь успокоить рукой странный зуд в своем животике, который возникает каждый раз, когда я смотрю на этот портрет или на не совсем лысые тела совсем лысых учеников нашего бритого лысого мастера…
— Ах-ха! — по моему почти лысому телу пробежалась волна жара, ударив в, слава Светлоликому, не лысую голову, вымывая все мысли и тяготы прошедшего тяжелого тренировочного дня с толпой лысых учеников бритого лысого мастера, и вновь всколыхивая в памяти ту самую ночь, когда я поклялась оторвать этот лысый орган от не совсем лысого тела этого волосатого гадааааааа… — Аха!!!