Я поспешила отойти от спятившего монстра подальше.
Вовремя. Тварь упала на бок, демонстрируя прячущиеся под брюхом многочисленные маленькие ножки, идущие вдоль края туши, и длинную зубастую пасть-щель, тянущуюся вдоль всего туловища. После чего свернулась в клубок и с отвратительным хрустом начала жрать саму себя, разбрызгивая по земле зеленоватую жижу, склизкие внутренности и куски хитина.
— Твою мать, — не сдержался кто-то из водителей. — Дэвушке, за шо ти так с бедный животинка, э?
Ну да, совсем бедная и несчастная.
Я отряхнула с меча остатки какой-то налипшей дряни и повернулась в сторону последней твари. Та, уже преодолев половину разделявшего нас расстояния, в этот момент остановилась и начала разворачиваться задом.
Тут метров сто пятьдесят — двести. Неужели ее кислотный плевок способен бить на такое расстояние? Если да, то это осложняет ситуацию — кислота не меч, натечет за шиворот и быстро разъест кожу. Если это какая-нибудь сильная алхимическая дрянь, конечно же. Простую природную кислоту моя кожа выдержит без проблем.
Сделав пару глубоких вдохов, я ломаными зигзагами понеслась в сторону последнего противника, приготовившегося к атаке. Когда я была уже где-то на полпути, гусеница напрягла похожий на раструб задний конец туловища, и из него вылетел сгусток желтоватой жижи. Эта дрянь плюхнулась метрах в десяти от гусеницы и, будто живая, растеклась по земле, образовав лужу пятиметровой ширины, полукругом отделяя меня от твари. Я едва успела затормозить, чтобы не вляпаться в эту, несомненно, опасную гадость.
И тут же пришлось рывком уходить в бок, пропуская мимо себя струю шипящей зеленоватой кислоты.
Впрочем, подобное для меня не преграда — я просто поменяла направление движения, оббегая желтую лужу. Поняв, что со мной это не сработало, гусеница попыталась развернуться следом, спешно перебирая лапками и щелкая чем-то внутри своего тела, но ей попросту не хватило скорости.
Зайдя в тыл, я на мгновение остановилась, перебирая в уме варианты. Все же касаться явно ядовитого противника руками не хотелось категорически. А козырь у меня остался всего один. И неясно, что ждало меня внизу, под складами.
Впрочем, размышления — не мой конек. Надо прибить тварь, а уже потом думать.
Ноги напряглись и послали тело вперед. Второй рывок, третий… Щит тяжело впечатывается в голову твари. Хрустит хитин, скрежещет об него металл артефакта, в голове слегка мутнеет от удара… Отступаю на шаг, отводя щит. На голове стоящей передо мной твари лишь легкая вмятина.
Крепкая. Видимо, все-таки придется бить руками.
Закинув меч в ножны, сжимаю руку в кулак.
Рассекаемый ударом воздух разошелся вокруг волной, всколыхнув платье и лежащую на земле пыль. Звук, от столкновения закованной в латную перчатку руки и толстого хитина монстра, оглушительно ударил по ушам. По конечности друг за другом пробежались волны боли и онемения, а на месте удара образовалась сеть глубоких трещин, сочащихся мерзко пахнущей жижей.
Не успело эхо от первого удара стихнуть, а рука наносит второй. Огромная туша монстра сдвинулась на несколько миллиметров, а жалобно хрупнувший хитин продавился внутрь круглой головы.
Ноги начали оплетать щупальца монстра, бессильно пытаясь раздавить латные сапоги и обвиться вокруг отчаянно отбивающегося нитями платья. Отвратительные желто-красные отростки твари сцепились вокруг меня с не менее мерзкими черными канатами из перевитых нитей мифического костюма.
Но меня это в тот момент мало заботило.
Для меня был важен только еще один удар.
Онемевший кулак, от которого по телу расползалась пульсирующая боль, в третий раз вспорол воздух. С хлюпающим звуком кулак провалился внутрь головы заверещавшей твари. Талию и грудь немилосердно сдавили щупальца, выдавливая из меня воздух.
Времени почти не осталось. Но я уже победила.
Меч сверкающей молнией покинул ножны и вмиг рассек все отвратительные отростки. После чего с хлюпающим звуком вошел в пробитую в хитине твари дыру.
— [Он — это Все].
Время замерло.
Пыль, поднятая волной воздуха от моих ударов, замерла на полпути к земле. Замерли шевелящиеся на земле отрубленные щупальца. Замерла брызжущая во все стороны отвратительная зеленая жижа. Замерли извивающиеся нити платья. Замер медленно вытягиваемый доспехами из твари серый туман ее жалкой души.
Двигались только глаза: мои и твари.
Свои я закрыла.
Чтобы, не дай Создатель, не увидеть его.
Что-то опало на нас сверху. Почти вещественное. Темное, древнее и голодное.
Это не Бездна. Она мне знакома. Она пугающая, но… разумная. Эта же тварь не знает разума. Эта тварь есть средоточие голода и знаний.
Всего миг. Короткое мгновение я ощущала ЕГО рядом.
А потом все прошло.
Открыв глаза, я тяжело вздохнула, глядя на рассыпающуюся серым невесомым пеплом грозную и невероятно живучую гусеницу, что стала ничем, взглянув на НЕГО всего лишь на миг.
Отступив на пару шагов, я тяжело опустилась на землю. Голова шла кругом, а от руки вверх поднимались холод и онемение.
— Все-таки яд, — пробормотала я, чувствуя, как заваливаюсь набок. — Сильный яд…
— Кукла! Кукла, прием?! — раздался в ушах голос Дамира. — Равшан, срочно Белку к Кукле! Вперед, вперед, вперед!!!
