Второй выстрел - [3]
Сюзанн. — Итак, я, значит, для тебя и твоих коллег «очаровательная маленькая курочка», а ты — «лев, сделавшийся отшельником»? Очаровательно!
Оливье. — Это очень скверно, подслушивать. Злоупотребление доверием, так сказать, госпожа жена!
Сюзанн. — Какая статья согласно гражданскому кодексу мне полагается, господин Комиссар?
Оливье. — От 14 до 25 дней тюремного заключения.
Сюзанн. — Но я уже как в тюрьме!
Оливье. — С вашим-то мужем?
Сюзанн, комично. — О нет же! Это, конечно, не тюрьма!.. Это каторга какая-то!
Оливье, смеясь. — Обжалованию не подлежит: приговор — поцелуй. Привести в исполнение немедленно!
Сюзанн, нежно целуя его. — Пожалуйста… (Ставит покупки на стол.) А что от тебя хотел твой приятель? (Молчание.) А?
Оливье, собирается с силами, чтобы соврать. — Понимаешь ли, Сюзанн…. в общем… я должен сегодня вечером ехать в Париж.
Сюзанн. — Сегодня? В Париж?
Оливье. — Да. Меня просят приехать… для консультации по поводу одного дела…
Сюзанн. — Ну надо же!
Оливье. — Вот что значит выйти замуж за знаменитого полицейского!
Сюзанн. — Ты едешь сегодня вечером?
Оливье. — Да. Так надо. Это очень срочно. Я намекал тебе об этом утром… Увы! Я не могу отказаться!
Сюзанн. — Оливье, поезжай завтра!
Оливье, уклончиво. — Невозможно… Понимаешь, у адвоката остается лишь один день, чтобы подготовить некоторые бумаги. Я должен внимательно все просмотреть сегодня же, даже если мне придется просидеть всю ночь в Полиции, но я завтра же вернусь.
Сюзанн. — Мне ясно только то, что ты меня покидаешь и с какой легкостью! И это с твоей ревнивой натурой! Тоже мне, король тигров!
Оливье. — Так прав я или нет, ревнуя тебя?
Сюзанн. — Ты прав, поскольку это льстит женскому самолюбию — благодарю! И не прав, потому что я — человек серьезный! Увы! В любом случае, возвращайся поскорей!
Оливье. — О! Не пройдет и дня! Самолетом-то…
(Сюзанн заходит в дом, со свертками. Неожиданно, к ужасу Оливье, из-за деревьев появляется Эдуард с записной книжкой в руке. Взбешенный Оливье грубо выталкивает его… Эдуард быстро исчезает. Входит Сюзанн.)
Оливье. — Может быть попросить мадам Робин переночевать здесь у нас?
Сюзанн. — Ну нет уж! Оставь эту женщину в покое. Нам и так с трудом удалось уговорить ее приходить днем для уборки. Терпеть эту старую ворчливую развалину еще и ночью… Благодарю покорно!
Оливье. — Да, но ты будешь здесь совсем одна! Тебе не страшно?
Сюзанн. — Нет, конечно!
Оливье. — Зарядить тебе револьвер?
Сюзанн. — Только не это! Какая безумная идея! Я смертельно боюсь всякого оружия.
Оливье. — Знаешь, Сюзанн, ведь мы расстаемся впервые со дня нашей свадьбы!
Сюзанн. — Верно! Ты будешь мне звонить?
Оливье. — Каждый час.
Сюзанн. — А не поехать ли мне с тобой?
Оливье, живо. — Нет, нет! Там отвратительная погода, в Париже.
Сюзанн. — Ну хорошо.
Оливье. — Послушай, у берега стоит катер. Пользуйся случаем, сделай кружок. Ты же обожаешь плавать часами в открытом море, давай завтра с утра!
Сюзанн. — И почему они нам надоедают, твои коллеги из полиции… Ты ведь в отпуске! Для чего им необходимо твое мнение?
Оливье. — Потому что я — «старый хитрый лис»…
Сюзанн. — Будущий Мегрэ!
Оливье. — Ничего, я им устрою в Париже: наговорю кучу глупостей. Они решат, что я свихнулся… и окончательно оставят меня в покое.
Сюзанн, иронично. — Да уж… И скажи им, что твоя жена очень ревнива и привязывает тебя к ножке кровати… (Смеются. Сюзанн замечает часы и почти визжит от восторга.) Часы из Ниццы! Ты их купил!
Оливье, путаясь в словах. — Их доставили минут 15 назад. Какой-то молодой человек.
Сюзанн. — Как они мне нравятся! Просто чудо!
Оливье. — Не стоит их теребить, они очень хрупкие. (Мешает Сюзанн дотронуться до них.) Здесь не хватает одной стрелки! Я займусь этим чуть позже.
Сюзанн. — Спасибо тебе, Оливье, мне их так хотелось иметь!
Оливье. — Ну так что же ты не настояла тогда, чтобы я их купил?
Сюзанн. — Но ты и так сделал мне слишком много подарков. У меня не было ни гроша, когда мы поженились.
Оливье. — Изволь, пожалуйста, замолчать! Гражданский кодекс гласит: брачный контракт с общностью имущества супругов: все мое принадлежит и тебе!
Сюзанн, тронута. — Я скажу тебе, Оливье, почему мне так приглянулись эти часы. Они напоминают мне те, что были в нашем доме, когда я была маленькой… Я постоянно смотрела на них. Когда мне исполнилось 8 лет, мои родители разошлись. Я осталась с мамой, а часы с папой.
Оливье, с горечью. — Ну вот, ты вновь обрела и часы… и отца!
Сюзанн, сердясь. — Это очень несправедливо, то, что ты сказал! Ни по отношению ко мне, ни по отношению к тебе.
Оливье, обнимает ее. — Прости меня, пожалуйста. Я просто отвратительный пессимист и не верю даже в свое счастье! Я считал себя конченым человеком!
Сюзанн. — Ты полагаешь, что я вышла бы замуж за конченого человека? Ни за что! Мы с тобой одного возраста, уверяю тебя, и стареть будем одновременно.
