Второй Шанс - [18]

Командующий сидел в своём рабочем кабинете в Верхней Догме и просматривал отчёт о состоянии Первого Евангелиона, как вдруг лифт загудел, и из стены вышел невзрачный человек, одетый в повседневную форму НЕРВа. Положив на стол флеш-карту, человек сказал: «Это срочно.» После чего, не сказав больше ни слова, снова буквально растворился в интерьере. Аккуратно подцепив белоснежной перчаткой маленький кусочек кремния, Гендо вставил его в гнездо считывателя.

Над столом развернулся голографический экран, показывая двух молодых людей, наслаждающихся друг другом. Сцепив зубы, мужчина досмотрел запись до конца, после чего лёгким движением руки свернул экран. «Юй, как ты могла? Ты второй раз выбираешь сына!» — тяжёлый голос эхом отразился от стен огромного пустого помещения. — «Жаль, но мне придётся действовать жестко. Цель слишком важна». Главным оружием Икари Гендо был его мозг, и его лезвие всегда было острым. Нажав кнопку коммуникатора, он сказал в микрофон: «Вызовите ко мне полковника Фуюцуки и начальника четвертого отдела, капитана Тоширо. Да, это срочно. Они уже спят? Так поднимите их из кроватей!» Отпустив кнопку, Главнокомандующий лишь зло усмехнулся в сложенные замком руки и пробормотал: «Всё только начинается…»

Глава 5 Затишье перед бурей

Пробуждение было резким: что-то попало в нос и вызывало неудержимое желание чихнуть. Левую руку я не чувствовал совсем, а на плече лежало что-то увесистое. Открыв глаза, я увидел занимательную картину: Аянами перебралась на моё плечо и тихо сопела, периодически вздрагивая и прижимаясь ко мне. Неужели она так и не выпустила меня из объятий за всю ночь? Ведь ей наверняка мешали сломанные рёбра… Высвободив из-под одеяла правую руку, я попытался аккуратно достать прядь волос, которую вдохнул во сне. Задание было провалено, и после нескольких попыток сдержаться, я громогласно чихнул. Лежащая рядом девушка дёрнулась и открыла один глаз — второй был надежно скрыт повязкой.

— С добрым утром, Синдзи. — в голосе Рей лёгкий оттенок нежности. Для неё это огромный прогресс.

— И тебе доброго утра, Аянами, как самочувствие? — надеюсь, я вчера не навредил ей своей неосторожностью.

— Функциональность правого глаза, грудной клетки и правой руки нарушены. Болевой синдром в пределах допустимого при таких повреждениях. — если бы она ещё и говорить нормально научилась, не используя к себе столь безликие термины…

— Рад, что всё в порядке. Я боялся, что ты вчера могла себе навредить. — никак не привыкну, что простая забота так удивляет девушку. Крепко обняв меня здоровой рукой, она спросила:

— Я всё правильно делаю?

— Если ты делаешь то, что приносит тебе удовольствие, тогда — да. — Сколько же силы в этом маленьком теле?

— Я поняла. — выпустив меня из объятий, Рей аккуратно встала с кровати и вышла из комнаты.

Левая рука ужасно затекла: стоило Аянами убрать голову, как будто тысячи иголок разом вонзились в конечность. Я едва успел сдержать стон, когда кровь огненной волной рванула в онемевшую руку. Отключив нервные окончания, принялся растирать повреждённую часть тела, чтобы она быстрее восстановилась. Вернувшаяся с кухни Аянами с кружкой воды в руке пристально наблюдала за моими манипуляциями, пытаясь уловить их смысл.

Осознание проблемы Рей встало в полный рост: ведь она почти ничего не знает об окружающем мире, и при этом мыслит крайне причудливым образом, что сильно затрудняет общение. У неё даже логика мышления другая, абсолютно чуждая обычным людям. Это даже не шизофрения, а что-то совершенно другое: она вполне способна решить сложнейшую логическую задачу или найти связь между двумя, казалось бы, совершенно чуждыми событиями, но онигири с омлетом загоняют её мозг в аут, не говоря уже про простой утренний разговор. Вот и сейчас Рей сидит в глубокой задумчивости и почти не реагирует на внешний мир, уйдя в свои мысли. Вздохнув, встаю и иду мыть руки. Как бы мне не хотелось понежиться в кровати подольше, но нужно делать дела.

Наскоро позавтракав лапшой пока Аянами моется в душе, я подготовил все препараты, необходимые для перевязки. Процедура проходила как и в прошлый раз, однако скорость регенерации была поразительна: мелкие ссадины уже почти зажили, а гематома стала заметно меньше. И, если позавчера кроме жалости тело не вызывало никаких других чувств, то сегодня я понял оригинального Синдзи из аниме, который от такого зрелища потерял не только дар речи, но и равновесие: стройное тело, нежная и шелковистая кожа, белая, как алебастр. Под кожей едва видны тоненькие прожилки вен, лишь оттеняющие неестественную бледность. Добавим к этому маленькую упругую грудь с аккуратными сосками, узкую талию и ровные ножки, и мы получим, наверное, самую красивую девушку, которую я когда-либо видел. Впечатление портили несколько маленьких шрамов, но их почти не было видно. Встряхнувшись, я перевёл взгляд со всего этого великолепия на унылую коробку с баночками и поспешил закончить перевязку. Увлечённый внутренней борьбой с желанием прямо здесь и сейчас изнасиловать девушку, я потерял концентрацию. Обезболивание мигом слетело, и Рей тихонько застонала. Этот тихий сдавленный всхлип мгновенно отрезвил меня, напомнив, что у нас не эротические игры, а перевязка. Завязывая бинт на бедре, спрашиваю: