Ветер настойчиво дул со стороны гряды холмов, с обожженных горбатых склонов, неся сухой жар и тучи горячей пыли. Серая пахучая полынь шуршала под его неослабевающими порывами уныло и тоскливо. И все плоскогорье, залитое нещадными лучами высоко стоящего солнца, выглядело тоже уныло и безжизненно. Тем резче был контраст между этой выжженной степью и комплексом легких белоснежных зданий, паривших в тени буйной растительности над скалистым горным кряжем, несколькими отрогами вдававшимся в степь с юга.
Тенистые парки; широкие аллеи; дорожки, залитые голубоватым непрозрачным стеклом — смальтой; прохладные озера с каскадом пенящихся искусственных водопадов и тихими укромными заводями, заросшими кустами магнолий, ронявших в зеленоватую воду лепестки цветов, — все было в этом удивительном оазисе, затерявшемся, словно крохотный островок жизни, среди знойных степных просторов. Именно здесь в этот день собралось множество людей, чтобы совершить торжественный обряд — один из тех, что еще остались на Земле с давних времен — молодые жители Трудового Братства, вступающие в самостоятельную жизнь, давали сегодня клятву старшим, умудренным опытом и знаниями.
Гряды холмов в зелени южных сосен и виддронгтоний вползали в степь и быстро понижались. Широкая лестница белого мрамора взбиралась на спину одного из них, плавно огибая громадные гранитные валуны, заросшие мхом и плющом, и оканчивалась около легкой белокаменной колоннады, на которую опирались арочные перекрытия здания Школы Охранных Систем Общества.
Здесь юноши и девушки, решившие отдать себя служению и охране общества, провели незабываемые три года — время, наполненное живым познанием мира, постижением смысла жизни и распознанием добра и зла, таящегося в загадочной человеческой сути. Здесь они закаливали в многочисленных испытаниях свою волю и дух, становились чуткими психологами и отважными героями. И вот подошло время в последний раз собраться вместе, чтобы взглянуть в глаза своим учителям и наставникам, которые выпускали их в новую, взрослую жизнь, возлагая на них огромную ответственность за судьбу Трудового Братства, за судьбы миллионов людей, занятых мирным трудом и творческим созиданием на просторах Земли и многочисленных звездных миров.
В этот день никто из них не задумывался о том, что судьба еще не раз сведет их вместе на дорогах жизни, ведь расставание на Земле никогда не бывает долгим: в любом уголке тебя ждут друзья, готовые помочь и ободрить в трудную минуту, или искренне разделить с тобой твою радость. Сегодня все они расставались «навсегда», с грустью в сердце и улыбками на устах, как настоящие друзья. Каждый из них верил, что родившаяся в стенах Школы, дружба не умрет и через годы разлуки.
Их выстроили ровными рядами на лестнице, ведшей к зданию Школы. Напротив, прямо из полированных черных плит мрамора облицовки верхней обзорной пло-щадки, врастала подковообразная белокаменная арка — главный вход в здание. Све-жий ветер трепал чубатые головы, шелестел в листве деревьев, ровными рядами аллей расходившихся по склону холма. Молодые люди и девушки беспрестанно поправляли свои новенькие лиловые мундиры, блестевшие в лучах жаркого солнца золотом пуговиц, украшенные значками на груди и плечах, и возбужденно переглядывались между собой. Заговорить они не решались, свято чтя заведенную в Школе дисциплину и чувствуя необычную торжественность предстоящего события. Лишь лихорадочный блеск в их глазах выдавал волнение каждого из них.
В переднем ряду, с левого края, стояли двое юношей. Они ничем не выделялись среди своих товарищей и, тем не менее, наблюдательный человек сразу бы распознал в них закадычных друзей. Даже облик их был чем-то схож.
Тот, что стоял ближе к краю шеренги, и был застенчивым смуглым брюнетом, в который уже раз одернул свой великолепный мундир и устремил взгляд на друга, привычно сверяя свои эмоции с его эмоциями. Его товарищ улыбнулся ему, — радостно и возбужденно, — смолисто блестя темными, как спелые вишни, глазами, и взбил свободной рукой непокорный светлый чуб. Убедившись, что ожидания его подтвердились, темноволосый юноша улыбнулся ему в ответ, и плотнее прижался плечом к плечу товарища, устремив взор ясных серых глаз к верхней площадке лестницы.
Громадное зеркало из полированной меди, вознесенное на пологий гранитный постамент, отбрасывало в небо ослепительный сноп отраженного солнечного света. Отблеск его создавал искристое радужное сияние, из которого, словно олимпийские боги, появились сейчас наставники и учителя, пестовавшие своих подопечных все эти годы. Все они, в длинных белоснежных одеждах, с твердыми и мужественными лицами (действительно похожие на языческих богов), остановились почти на самом краю площадки, заботливо и слегка сурово осматривая ряды своих учеников. Туманные тени их невесомо плыли в темном мраморе, устилавшем землю под их ногами, придавая всему происходящему таинственную торжественность.
Самый старший из них вышел вперед, устремив орлиный взор в волнующееся море совсем еще юных лиц. Под этим взглядом трепетные ряды будущих выпускников Школы ОСО замерли, ожидая слов своего учителя.
