Второй шанс для Кристины. Миру наплевать, выживешь ты или умрешь. Все зависит от тебя - [53]

Мы сидим в гостиничном номере и ждем. Волонтер по имени Брайан – родом из США, но вот уже двадцать лет живет в Бразилии, в Сан-Паулу, и женат на бразильянке. Не находя себе места от волнения, я открываю балкон и выхожу. Наш номер находится на одном из верхних этажей, и при взгляде вниз через перила у меня кружится голова. Я смотрю на эти здания. Сан-Паулу – город из бетона, город миллионов, город, который никогда не спит. Я возвращаюсь в номер и закрываю балконную дверь, чтобы заглушить шум машин, доносящийся с улицы. Мы ждем. Я пытаюсь справиться с собственными чувствами, но не выходит. Мысленно я говорю себе: «Что бы ни случилось в ближайшие двадцать минут, мы справимся с этим!» «Мы» – это Кристина и Криштиана. Точно так же, как справлялись с другими проблемами все эти годы.

В дверь стучат, и мы с Ривией переглядываемся. Вот и настал момент, которого я ждала двадцать четыре года. Я подхожу к двери и открываю ее. На пороге стоит Брайан, с которым мы прежде не встречались. Вид у него счастливый, дружелюбный и немного взволнованный. Про себя я отмечаю, что это хороший знак. Если бы он принес дурные вести, то не выглядел бы таким счастливым, правда? Я сажусь за стол, Брайан – напротив меня. Пульс у меня учащается, потовые железы начинают вырабатывать неестественное количество пота. Интересно, видит ли он, что у меня вспотел даже нос? Так всегда бывает, когда я нервничаю. Брайан говорит, что вышел на след каких-то моих родственников. Сердце бьется сильнее; правой рукой я смахиваю с носа капельки пота. Он нашел сестер моей мамы и нескольких кузин. Я улыбаюсь и слышу свой голос:

– О, как замечательно! Вы уже с ними встретились?

Он отвечает, что поговорил с ними и спросил, помнят ли они меня. Я плохо помню других родственников, кроме матери. Но в памяти остался образ женщины, которая, как я думала, была маминой сестрой. Помню, как они с мамой прокалывали мне уши. Было больно, но я осталась весьма довольна результатом.

– Они вас помнят и рады, что вы вернулись. Они с нетерпением ждут встречи и рассказали мне множество историй из вашего детства, – говорит меж тем Брайан.

Я улыбаюсь, и хотя мне неловко говорить о своих родственниках с человеком, которого я совершенно не знаю, все же внутри разливается приятное, теплое чувство. Я спрашиваю Брайана, говорили ли ему родственники, что я непоседа и вечно всюду лазала. Он смеется и отвечает, что именно это ему и рассказывали. Мне приятно оттого, что я угадала, и еще – оттого, что нас объединяет не только кровь, но и общие воспоминания.

Брайан говорит, что мои родные живут в Белу-Оризонти и очень ждут встречи со мной. Я рада этому, но в этот момент могу думать лишь об одном: о моей матери.

– А моя мать? – спрашиваю я.

Я пытаюсь угадать его мысли по жестам. Вид у него расслабленный. Глаза не бегают при упоминании моей матери – вряд ли он был бы так спокоен, если бы ее уже не было в живых. Еще в детстве я научилась читать мимику и жесты, чтобы быстро понять намерения людей – хорошие и плохие. Сердце бешено колотится, я пытаюсь принять уверенную позу и смотрю на Брайана. Он открывает рот, и в этот момент я изо всех сил стараюсь мыслить позитивно, думать о том, что сейчас он скажет: моя мать жива. Я знаю, что от позитивных мыслей ситуация не изменится, и он все равно сообщит мне то, что должен, – и все же именно на этом сосредоточена каждая клеточка моего тела. И в этот момент Брайан говорит:

– Я нашел вашу мать.

В голове у меня вертится тысяча вопросов, и в то же время она совершенно пуста. В сердце творится что-то невообразимое, и я чувствую, как напряглись мышцы лица. Я плотнее сжимаю губы, глаза наполняются слезами. Я смотрю на него в надежде, что он подтвердит: я услышала правильно.

– Вы нашли мою мать?

Я смотрю на Ривию, вижу, что в ее глазах тоже стоят слезы, она улыбается мне, и я улыбаюсь в ответ – но про себя думаю: вдруг со стороны это похоже на гримасу? Я спрашиваю Брайана, все ли в порядке с моей матерью и где она живет.

Брайан принимается рассказывать с самого начала о том, как нашел мою мать – главным образом, благодаря ее имени, Петронилия, которое в Бразилии очень редкое. Через судебные архивы он вышел на ее сестер, а уже от них узнал, что моя мать больше не живет на улице. Здоровье у нее в порядке, и все же жизнь ее нельзя назвать безоблачной.

Я смахиваю слезинку со щеки. Он говорит, что моя мать также живет в Белу-Оризонти, и они ждут меня в эти выходные. Я беру телефон и звоню домой, в Швецию, своему брату. Я обещала Патрику, что позвоню, как только что-нибудь выясню, и он ждет моего звонка. Я слышу в трубке знакомый голос и говорю ему, что только что встретилась с Брайаном, что он рассказал мне о наших тетках и кузинах и нашел маму. Патрик повторяет:

– Он нашел маму. Она жива?

Я улыбаюсь и отвечаю:

– Да!

– Как она?

Меня трогают его слова. У нас с братом совершенно разные отношения с нашей биологической матерью. В отличие от меня, Патрик совсем ее не помнит. Для него это женщина, которая его родила, но не смогла о нем заботиться. Вот почему от этого разговора на душе у меня становится тепло. Мы еще немного болтаем, и я слышу, что он взволнован. Я прошу его перезвонить позже, и тогда мы поболтаем подольше. Потом говорю, что люблю его и скоро мы увидимся, если он приедет в Бразилию. В этот день, после стольких лет неизвестности, я наконец узнала, что моя мать еще жива, что она скучает по мне, и скоро мы увидимся.