Второй потоп - [74]

Амос Бланк сразу понял ситуацию и пока капитан выходил из лодки, он объяснил толпе суть дела.

– Подводный аппарат, должно быть, потерян, – тихо сказал он, – но люди спаслись, так что большого вреда не причинено. Это делает большую честь этому французу, что он был готов к такой чрезвычайной ситуации. Это костюмы из левиума, и я не сомневаюсь, что где-то внутри у него есть водород, чтобы увеличить их плавучесть.

В течение четверти часа все семеро были подобраны лодкой, и она вернулась в Ковчег. Странные существа были подняты на борт с помощью снастей, чтобы сэкономить время и когда первое существо достигло палубы, оно на мгновение пошатнулось на своих больших конечностях.

Затем металлическая голова открылась, и стали видны черты лица Де Боушама.

Прежде чем кто-либо смог ему помочь, он освободился от костюма и сразу же начал помогать другим. Через десять минут все они стояли целые и невредимые перед изумленными глазами зрителей. Космо страдал от злоключения и опустился на стул, но де Боушам, казалось, страдал больше всех. С опущенным взглядом он сказал, печально качая головой:

– Бедная "Жюль Верн"! Я больше никогда ее не увижу.

– Что случилось? – спросил капитан Армс.

– Это был Отец Ужаса, – пробормотал Космо Версаль.

– Отец ужаса – что это?

– Это Великий Сфинкс, – ответил Космо, постепенно восстанавливая дыхание. – Разве ты не знал, что арабы всегда называли Сфинкса именно так?

– Это было то, что упало на подводный аппарат – раскололось и опустило на нас свой огромный подбородок, когда мы плыли вокруг него, и крепко прижало нас. Но то зрелище, которое мы увидели, когда Сфинкс развалился на части! Расскажи им, де Боушам.

Француз продолжил рассказ, в то время как пассажиры и экипаж, затаив дыхание, столпились вокруг, чтобы послушать его рассказ.

– Когда мы добрались до основания, – сказал он, – мы сначала осмотрели Великую пирамиду с помощью нашего прожектора обойдя ее всю. Она была в хорошем состоянии, хотя прилив, поднявшийся по Нилу с нашествием моря, вымыл песок на большую глубину вокруг. Когда мы завершили обход пирамиды, мы увидели Сфинкса, который был вырыт водой так, что он встал во весь свой рост.

– Мы подплыли к нему вплотную, и когда мы оказались ниже подбородка, все это, пропитанное водой, которая, без сомнения, вызвала расширение внутри, вы знаете, сколько тысяч лет гигантский идол был высушен на солнце, – развалилось.

– Подводный аппарат был захвачен падающей массой и частично раздавлен. Мы трудились много часов, чтобы освободить судно, но мало что могли сделать. Мысль о том, чтобы оставить там "Жюля Верна", чуть не разбила мне сердце, но это нужно было сделать.

– Наконец мы надели плавучие костюмы из левиума, открыли крышку наверху и вышли на поверхность. Последнее, что я увидел, был прожектор, все еще горящий и освещающий самое чудесное зрелище, которое когда-либо видели человеческие глаза.

– О, что это было? Что это было? – хором спросили десятки голосов.

– Это невозможно описать. Это была наконец то раскрытая тайна древнего Египта о конце света!

– Но на что это было похоже?

– Как взгляд в самые отдаленные коридоры времени, – вставил Космо Версаль с любопытством в глазах.

– Некоторые из вас, возможно, слышали, что давным-давно в Сфинксе были проделаны отверстия в надежде обнаружить что-то скрытое внутри, но они упустили секрет. Старый бог хранил это хорошо, пока его оболочка не развалилась. Мы были прижаты к нему так близко, что не могли не видеть его, даже в нашей волнительной ситуации.

– Всегда предполагалось, что Сфинкс был символом чего-то – это так и оказалось, и даже больше, чем символ! Исследователи в далеком девятнадцатом веке, которые думали, что нашли что-то таинственное в Великой пирамиде, сильно ошиблись, когда пренебрегли Сфинксом.

– Но что вы увидели?

– Мы увидели пророчество о Втором потопе, – сказал Космо, поднимаясь на ноги, его пронзительные глаза горели. – В центре огромной массы, куда, несомненно, можно было попасть через какой-то скрытый проход в скале внизу, известный только жрецам, стоял гигантский идол, вырезанный из черного мрамора.

– У него были огромные глаза из какого-то драгоценного камня, которые сверкали в электрическом луче прожектора, с огромными золотыми ушами и бородой, а на груди было изображение тонущего мира с огромной туманностью, проносящейся над ним.

– Возможно, это была история, а не пророчество, – предположил один из слушавших ученых. – Возможно, это только рассказывало о том, что однажды произошло.

– Нет, – ответил Космо, качая своей большой головой. – Это было пророчество. Под ним древнеегипетскими иероглифами, которые я узнал, была надпись, которую можно было перевести только словами: "Я приду снова – в конце времен!

В голосе Космо Версаля было что-то такое, что заставляло слушателей содрогаться от ужаса.

– Да, – добавил он. – Он приходит снова! Пророчество было сокрыто, но у науки тоже были свои средства раскрыть его, если бы мир только прислушался к ее голосу. Даже без пророчества я спас цвет человечества.

Глава XXII. УЖАСНОЕ ЯДРО ПРИБЫВАЕТ

Когда компания в Ковчеге оправилась от изумления, вызванного рассказами Де Боушана и Космо Версаля, и особенно ярким описанием, данным последним о странном идоле, скрытом в груди "Отца ужаса", и выводами, которые он сделал относительно его пророческого характера, снова возник вопрос об их будущем курсе.