Второй потоп - [40]

Затем три знамения – первая сильная жара, натиск бури и молнии и Скорбная Ночь, великая тьма распространились по всему миру со своими последствиям, и каждое следующее знамение усиливало ужас, вызванный ее предшественником. Более того, в менее просвещенных частях света заверения астрономов и других людей вообще не дошли, а если и дошли, то не возымели никакого эффекта, потому что плохие новости не только распространяются, пока ходят хорошие, но и распространяются гораздо быстрее.

Следует напомнить, что одним из наиболее тревожных инцидентов в Америке, непосредственно предшествовавшим катастрофическому подъему уровня Мирового океана, было таяние арктических снегов и ледяных полей с последующими наводнениями на севере. Этот этап в развитии надвигающейся катастрофы был усилен в Европе существованием огромных ледников Альп. В Скалистых горах в их среднем возвышении было относительно мало снега и почти не было настоящих ледников, и, следовательно, в Соединенных Штатах не было подобных происшествий сравнимый с теми, что произошли в сердце Европы.

После того, как тревога, вызванная великой темнотой в сентябре, утихла, и начался длительный период непрерывного ясного неба, летние курорты Швейцарии были переполнены, как это не редко бывало. Людей гнала туда, во-первых, жара, а затем, благодаря раннему таянию зимнего снега, Альпы предстали в новом облике.

Альпинистам было легко совершать восхождения на вершины, которые до сих пор всегда представляли большие трудности из-за обширных снежных полей, изрезанных опасными расселинами, которые нависали над их склонами. Теперь они были настолько уменьшились, что альпинистам-любителям стало практически возможным отправиться туда, куда раньше отваживались идти только подготовленные альпинисты в сопровождении самых опытных гидов.

Но по мере того, как тянулись осенние дни и выпадал новый снег, глубоко залегшие ледники начали таять, и массы льда, пролежавшие неисчислимые столетия на могучих склонах гор, выступающих замерзшими носами в долины, обрушились вниз, частично в виде потоков воды, а частично ревущими лавинами.

Великий Алечский ледник превратился в реку, которая устремилась вниз в долину Роны, унося с собой все, что было перед ней. Ледники в верховьях Роны внесли свой вклад. Весь Бернский Оберланд, казалось, внезапно растворился, как огромная масса сахарной карамели, и на севере долина Интерлакена была затоплена, в то время как озера Тун и Бриенц были поглащены внутренним морем, которое быстро распространилось по всем нижним землям между Альпами и швейцарской Юрой.

Дальше на восток Рейн, вздувшийся из-за постоянного спуска ледниковых вод, вышел из берегов и расширился, пока Страсбург не оказался под водой, а шпиль его древнего собора беспомощно указывал в небо из-за наводнения. Все древние города великой долины от Базеля до Майнца видели, как их улицы были затоплены, а фундаменты их самых ценных архитектурных памятников были сломаны бегущей водой.

Вздувшаяся река поднялась на узком перевале через хребет Таунус и образовала огромный водоворот, который закружился над старым городом Бинген. Затем он обрушился между увенчанными замками высотами, сметая деревни на берегах реки от Бингена до Кобленца, обрушиваясь на выступающие скалы Лорелеи и снося дома, церкви и старые аббатства в потоке разрушения.

Он расширился по мере приближения к Бонну и Кельну, но вода все еще была достаточно глубокой, чтобы затопить эти города, и, наконец, он распространился по равнине Голландии, найдя множество новых устьев, через которые он вливался в Германский океан, в то время как отвоеванный у воды район Зюйдер-Зее снова присоединился к океану у Амстердама, и другие города Нидерландов были погребены под водой, во многих случаях до самых дверей домов.

На западе и юге ситуация была такой же. Мер-де-Глас в Шамони и все другие ледники хребта Монблан исчезли, вызвав наводнения в Женеве, и через Дофини на равнинах Пьемонта и Ломбардии. Разрушения были огромны, а человеческие жертвы неисчислимы. Женева, Турин, Милан и сотня других городов были охвачены потоками.

Скорость таяния огромных снежных пластов и ледников Альп была невообразимой, а эффект внезапного обнажения самих гор был ужасающим. Их изрезанные и похожие на пещеры бока торчали вверх, изможденные и обнаженные, откровение Природы в ее самых страшных аспектах, таких, которые люди никогда не видели. Монблан, без своего снежного и ледяного покрова, возвышался, как почерневшие руины павшего мира, зрелище, которое заставляло зрителей содрогаться.

Но этот потоп закончился так же внезапно, как и начался. Когда все вековые скопления снега растаяли, потоки перестали низвергаться с гор, и сразу же мужественные и трудолюбивые жители Нидерландов начали восстанавливать свои разрушенные дамбы, в то время как в Северной Италии и на равнинах Юго-Восточной Франции были предприняты все усилия, чтобы возместить ужасные потери.

Конечно, подобные сцены разыгрывались и в еще более ужасающих масштабах на равнинах Индии, затопленных таянием огромного ледяного покрова, покрывавшего Гималаи, "Обитель снегов". И по всему миру, везде, где ледяные горы возвышались над населенными землями, происходила одна и та же история разрушения и смерти.