Второй потоп - [34]
Те, кто был у окон и на балконах, на восточной стороне здания, увидели огромный линкор, выходящий из серого мрака, как какое-то потопное чудовище, и прежде чем они смогли понять, что это было, он врезался носом в ребристые стальные стены, вбивая их внутрь, как если бы они были бронированными бортами врага.
Инерция ударной массы была настолько огромной, что гигантское судно прошло, как снаряд, сквозь стены, полы и перегородки. Но когда он появилась в центральном дворе, все огромное сооружение с грохотом обрушилось на него, и корабль вместе со зданием затонул под кипящими волнами.
Но из ужасного переплетения стальных балок, которые хлестали воздух и воду, как будто какая-то ужасная паучья жизнь все еще цеплялась за них, по одной из тех чудесных случайностей, которые бросают вызов всем законам вероятности и разума, маленькая лодка из левия, которая принадлежала Дяде Сэму, была выброшена за борт и уплыла, наполовину погрузившаяся, но непотопляемая; и, цепляясь за ее обломки, борясь за дыхание, обезумев от ужаса, спаслись два человека, единственные выжившие из всех этих тысяч.
Один из них был моряком, который с толпой товарищей укрылся в лодке перед тем, как линкор обрушился на здание. Все его товарищи были выброшены и потеряны, когда последовал удар, в то время как его нынешний товарищ был прибит к лодке вопреки препятствиям. И вот эти двое бродяг умчались в бушующих волнах. У обоих из множества ран текла кровь, но смертельных повреждений не было.
Лодка, хотя и была наполнена водой, была настолько легкой, что не могла утонуть. Более того, она была балластирована и, несмотря на все свои дикие вращения, не переворачивалась вверх килем. Даже непрекращающийся ливень с неба не смог загнать его под волны.
.
Через некоторое время течение, направлявшееся на запад, изменило свое направление, и лодку понесло на север. Она пронеслась мимо рушащихся небоскребов, пока не оказалась над тем местом, где когда-то расстилалась лужайка на Мэдисон-сквер, на которую сверху смотрели гигантские сооружения, большинство из которых теперь либо рухнули и исчезли, либо покачивались, норовя обрушиться. Здесь был водоворот, и лодка кружилась и кружилась среди плавающих обломков, пока двум другим барахтающимся людям, которые цеплялись за плавающие предметы, удалось отчаянными усилиями втянуть себя в нее. Другие пытались, но потерпели неудачу, и никто не протянул руку помощи. Те, кто уже был в лодке, не сопротивлялись и не помогали усилиям тех, кто сражался, чтобы влезть в нее. В страшном шуме не было слышно ни слова, только нечленораздельные крики.
Внезапно течение снова изменилось, и лодку с ошеломленными пассажирами поспешно понесло в направлении Гудзона. Ночь снова начала опускать на сцену непроницаемый занавес, и под этим занавесом были скрыты последние муки тонущего Нью-Йорка. Когда солнце снова слабо осветило западное полушарие, все атлантическое побережье было погребено под водой.
По мере того, как вода поднималась все выше, ковчег Космо Версаля наконец покинул свою колыбель и неуклюже поплыл прочь, двигаясь сначала на восток, а затем поворачивая в направлении Бруклина и Манхэттена. Космо запустил свои двигатели, но они не развили полную мощность так быстро, как он ожидал, и огромное судно дрейфовало по воле течений и ветра, который дул то с одной, то с другой стороны, временами усиливаясь до ураганной силы, а затем затихая, пока не осталось только пронизывающего ветра, несшего шелестящие простыни постоянно падающего дождя. Иногда ветер совсем стихал, и в течение многих минут вода падала вертикальными потоками.
Наконец, проявилась движущая сила Ковчега, и он начал повиноваться своему рулевому. Из укрытия капитанского мостика, построенного в носовой части огромного левиумного купола, покрывавшего судно, Космо Версаль вместе с капитаном Армсом, опытным штурманом с пышными бакенбардами, мастерству которого он доверял, вглядывался в бесконечную водную гладь. В поле зрения не было ничего, кроме плавающих предметов, которые поднялись из затонувшего города и окрестных деревень. Тут и там виднелись тела животных или людей в набегающих волнах, и Космо Версаль печально покачал головой, указывая на них, но крепкий моряк рядом с ним жевал табак и уделял внимание только своим обязанностям, время от времени выкрикивая приказы в переговорную трубку или прикасаясь к электрической кнопке.
Космо Версаль принес датчик дождя и снова и снова позволял ему наполняться. История всегда была одна и та же – два дюйма в минуту, десять футов в час, вода поднималась.
Туманность приступила к регулярной работе, и, если расчеты Космо верны, перерыва не будет в течение четырех месяцев.
После того, как мощность винтов была увеличена, Ковчег направили на юго-восток. Его продвижение было очень медленным. За восемь часов он прошел не более пятидесяти миль. Наступила ночь, и скорость была снижена до тех пор, пока не осталось единственно достаточного способа обеспечить управление движением судна. Мощные прожекторы использовались до тех пор, пока продолжалась стигийская тьма.
С возвращением бледного света, когда должен был наступить рассвет, Космо и его навигатор снова были на своем посту. На самом деле, первый вообще не спал, дежуря долгие часы, с капитаном Армсом в пределах легкой досягаемости.
