Второй курс, или Не ходите, дети, в Африку гулять! - [16]

– Ну а ты что?

– А что я? Нет, говорю, спасибо, но пока команда мне доверяет, считаю себя просто не вправе увиливать от ответственности. Типа того, в общем. Ну, он и отстал… Такой вот он, твой Боголюбов! – с неприкрытой обидой в голосе заявил Пашка.

– Вообще-то, он такой же твой, как и мой… Хотя да, непонятно, что это вдруг на него нашло, – удивленно проговорил Иван. – Но к делу это не относится… В одном ты прав: Боголюбов таких вопросов не решает. Тут нужен Нивг или даже нард Орн…

– Ну, так иди, перетри с ними, – хмыкнул Хохлов. – Ты же вроде теперь у обоих в любимчиках.

– Издеваешься?

– Просто пытаюсь малость вернуть тебя с небес на землю грешную. Раньше, чем через пять недель, никто тебя в город не выпустит – и не надейся!

– Да уж, тут не надеяться – тут думать надо!

– И думать нечего. Тупик.

– Так уж и тупик. Как там говорил наш Козьма Гайдуков? Кто мешает нам выдумать порох непромокаемый?

7

– Курсант Голицын!

Иван резко вскинул голову: над ним с сердитым видом нависал гигант нард Ктур, с этого года преподающий в Школе язык Альгера вместо нарда Флоя.

– Я к вам обращаюсь, курсант Голицын!

– Э… Да, од-марол, – выдохнул Иван.

– Вы тут спите, что ли, Голицын?

– Э… Никак нет, од-марол! Я очень внимательно слушаю, од-марол! Просто… Просто я задумался…

– Задумались? Отлично! А теперь будьте любезны, отвлекитесь от ваших глубоких мыслей и поведайте нам, какие ошибки только что допустил ваш коллега Хохлов?

Хохлов? Ошибки? Иван недоуменно оглянулся на Пашку: по-видимому, только что завершив свой ответ, тот стоял возле экрана на другой стороне класса. Кто его знает, какие он допустил ошибки – Голицын и тему-то его выступления представлял себе весьма смутно.

Выглядел Пашка вполне в себе уверенным – впрочем, как обычно. Но обычно он и не совершает ошибок, аккуратно обходя стороной все сомнительные места…

– Я не заметил ошибок, од-марол, – вновь повернулся к преподавателю Иван.

– Не заметили?

– Зо, од-марол. Ошибок не было, од-марол! – уверенно заявил Голицын.

– Ну что же, верно, – кивнул нард Ктур. – Существенных ошибок действительно не было. Аш-сви, Хохлов. Ши. Сви, Голицын.

С трудом дождавшись окончания урока и даже не обратив внимания, сколько призовых баллов отслюнявил ему преподаватель по итогам занятия, Иван поднялся со своего места и, лишь неимоверным усилием воли удерживая себя от перехода на бег, двинулся к выходу из класса. Уже в дверях он обернулся. Пашка Хохлов, словно только того и ждал, тут же подмигнул ему, соединив ладони в форме рукопожатия. Глеб Соколов лишь печально покачал головой: задумку Ивана друг не одобрял, но все возможные доводы «против» за истекшую неделю и так уже были им высказаны.

Тряхнув головой, Голицын вышел в коридор.

Поднявшись в свою комнату, Иван последний раз взглянул на циферблат часов: времени до вечернего ранолинга более чем достаточно. А значит, хватиться его не должны – если, конечно, все пойдет, как он рассчитывает. Голицын нахмурился. Отставить такие мысли. Все пройдет как надо. Не может не пройти. Они с Пашкой все рассчитали правильно. А Хохлов ошибок не допускает.

Кивнув своим мыслям, Иван решительно расстегнул браслет. Металлическая лента медленно, словно не желая расставаться с хозяином, сползла по его запястью и упала на кровать.

– Ну что ж, жребий брошен, – пробормотал Голицын, доставая из шкафа парадный комбинезон. Рубикон – он же контрольный периметр – ждал наверху.

– Значит, как договорились? – спросил из своего угла Маленький – третий и последний человек в Школе, посвященный – правда, лишь отчасти – в его дерзкий план. Голос Смирнова слегка подрагивал от волнения.

– Как договорились, – Иван, напротив, говорил совершенно спокойно, даже как будто слегка отрешенно. – Для всех я в комнате. Типа занимаюсь. В ужасном настроении – кидаюсь на людей, и вообще лучше сейчас ко мне не соваться. Если же кто-то все-таки припрется сюда – что, конечно, вряд ли, но возможно – я ушел в спортзал.

– Да помню я, помню, – заверил первокурсник. – Это… Удачи тебе!

– Спасибо, – кивнул Голицын. – Увидимся вечером.

Заперев браслет в ящик стола, он решительно шагнул к двери.

Как он и ожидал, у ворот в это время никого не было. А может быть, это Пашка хорошо сработал: обеспечить беспрепятственный выход на поверхность было его задачей. Кстати, самого Хохлова также нигде не наблюдалось: похоже, и правда отвлекает чье-то внимание…

Так или иначе, путь был свободен. Помедлив на пороге буквально секунду, Иван вышел из Школы.

Свежий утренний ветерок хлестко ударил ему в лицо, словно пытаясь остановить, загнать обратно за ворота. Поежившись, Голицын сделал первый шаг к контрольному периметру.

За первым шагом последовал второй, за вторым – третий. Всего их набралось с полсотни, но Иван легко смог бы в мельчайших деталях припомнить каждый. Как поднимал ногу, как та медленно, будто во сне, перемещалась вперед, как касалась земли толстая подошва форменного ботинка… Как горела огнем спина, словно бы кто-то невидимый сверлил ее пристальным, насмешливым взглядом. Как вжималась в плечи голова, каждое мгновение ожидая, что вот-вот мирную тишину утра в клочья разорвет пронзительный сигнал тревоги…