Оксфордшир, Англия, 1930 год
– Точно говорю вам, сэр, это был оборотень! – неловко переминаясь с ноги на ногу, проговорил в густые пшеничного цвета усы мельник Роббин.
– Оборотень? – поднял брови инспектор Юм.
– Истинно так, сэр! Чуть мне руку не откусил, – он в очередной раз принялся разматывать заляпанную тряпку на предплечье, но инспектор жестом остановил его – свою знаменитую рану мельник ему уже демонстрировал. Укус и укус, ничего особенного – никакого сравнения с тем, что выпало на долю несчастного Боба и его жены Марии.
Юм считал себя человеком с крепкими нервами, за двадцать лет службы повидать ему довелось всякого, но от увиденного сегодня в коттедже Старого Боба ему едва не сделалось дурно. И сделалось бы, не поспеши он ретироваться на воздух, оставив в разгромленной, залитой кровью от пола до потолка комнате доктора Блэра. Тела четы хозяев коттеджа были истерзаны, разодраны в клочья – в буквальном смысле этого слова. Юм не мог себе представить человека, способного на такое зверство. Зверя, впрочем, тоже не мог. Ему не раз приходилось иметь дело с жертвами нападения волков – зрелище неприятное, но, по-своему, обыденное. Здесь же…
– Говорил я Бобу: не надо связываться с этой тварью! – продолжал между тем мельник. – А он знай твердит свое: умники в Университете за него хорошие деньги дадут – вот тогда заживем! Может, даже мотоцикл сможем купить! Купил вот…
– Опишите его, – потребовал инспектор.
– Что описать, мотоцикл? – не понял Роббин.
– Оборотня.
– Ах, оборотня… Ну… – мельник задумался. – Огромный! – выпалил он затем. – Кожа гладкая, почти без шерсти, разве что на голове спутанные клочья торчат. Глазищи – во, – продемонстрировал он размер, сведя руки и соединив большие и указательные пальцы в кольцо, – и светятся!
«… пять дюймов в диаметре, светятся», – аккуратно записал в блокнот инспектор.
– Зубы острые, как бритвы, руки сильные, даром что худющие…
– Руки? – переспросил Юм. – Или все-таки лапы?
– Руки, – уверенно кивнул косматой головой мельник.
– Ну что ж, руки – так руки, – пробормотал инспектор, делая новую пометку в блокноте. – Кроме вас и бедняги Боба кто-то еще видел этого… это существо? – спросил он.
– Да, почитай, полдеревни! Стив, сосед Боба, – Роббин принялся загибать пальцы. – Длинный Джеймс, Марго с той стороны улицы – эти точно видели. Да, – вспомнил он, – говорят, давеча профессор приезжал из Университета, тоже, значит, видел. Иначе – зачем приезжал?
– Профессор? – оживился Юм. – Что за профессор? – А я знаю? – пожал плечами мельник. – С ним Боб общался.
– И что этот профессор сказал насчет оборотня? – поинтересовался инспектор.
– Говорю же: не знаю, меня тогда здесь не было, – бросил Роббин. – Длинного Джеймса спросите, он может знать.
– Непременно спрошу, – кивнул Юм.
В этот момент на крыльце коттеджа показался доктор Блэр.
– Ну что? – в нетерпении шагнул ему навстречу инспектор.
– Смерть наступила от шести до двенадцати часов назад, – ровным голосом сообщил доктор, поправляя очки с толстыми пузатыми линзами. – Причина – многочисленные рваные раны по всему телу. Телам… По сути, они – тела – были расчленены.
– Чем, на ваш взгляд? – спросил Юм.
– Не возьмусь утверждать со стопроцентной уверенностью… – доктор помедлил. – Но у меня сложилось впечатление…
– Продолжайте! – потребовал инспектор.
– Зубами, – отрывисто проговорил Блэр. – И руками. Неимоверно сильными руками с длинными тонкими пальцами, увенчанными острыми ногтями… Или когтями.
«…когтями», – записал Юм.
– То есть не волки? – спросил он для порядка.
– Исключено, – устало покачал головой доктор.
– Кто же тогда? – непроизвольно вырвалось у инспектора.
– Это уже не ко мне вопрос, – развел руками Блэр.
– Оборотень! – вновь подал голос так и не ушедший со двора мельник. – Точно он!
– Да заткнитесь вы! – рявкнул на него Юм. – Заладили: оборотень, оборотень! Двадцатый век на календаре – а у них все оборотни!
– А плевать он хотел, какой там у вас сейчас век, – пробормотал себе под нос Роббин, но Юм все равно расслышал.
Впрочем, вспышка гнева, недостойная инспектора полиции, уже миновала.
– Нужно осмотреть тут все, – проговорил Юм, ни к кому конкретно не обращаясь. Не удивительно, что никто ему и не ответил. Секунду инспектор стоял неподвижно, явно собираясь с силами, затем сделал глубокий вдох, словно собираясь нырнуть в ледяной омут, и решительно взошел на крыльцо.
