Второй Беличий Песок - [41]

— Посиди-ка на хвосте, — цокнула на это Ситрик, — Как это — постоянное выделение? Если бы оно было постоянное, эта жижа лилась бы оттуда рекой и залила всё болото, впух.

— Логичечно, — согласился Макузь, — Дело в том, что тар имеет тенденцию как всплывать, так и тонуть обратно. Поэтому болото и не залито, но в самой яме искомого вещества может быть весьма допуха.

— А как узнать, до или не до? — почесала ухи белка.

— Вот это и предстоит выяснить, — заявил грызь.

Это предстояло выяснить. На картах помимо этого были обозначены ещё четыре пруда на разном удалении от «берега», но разведка пока не могла цокнуть, что там — имелись только рассказы очевидцев, что и там есть тар, а сколько — одному хвосту известно. Макузь немедленно начал разбрыливание мыслями: по идее, тарные пруды не должны замерзать так сильно, как остальное болото, поэтому самое время добраться до них — как раз зимой. Перелистав отчёты, грызь слегка обломался — болото толком не замерзало вообще, если только зима не особо лютая. Подогреваемое гниением органики, болото покрывалось только тонким и очень хрупким из-за кучи вкраплений льдом, по которому и ходить следует осторожно, а уж ездить вообще невозможно. Только дождавшись основательной зимы, можно было рассчитывать пройти вглубь…

— Посиди-ка…

— На хвосте? — покатился со смеху Макузь.

— Да, — кивнула Ситрик, — Ничего, не отвалится. Так вот, если зимой по льду можно пройти вглубь болот, то почему этого не сделали местные, а лазили летом?

— Потому что они искали клюкву и травки, — пояснил грызь, — А зимой их не слышно. А тар, как мы предполагаем, слышно.

— Теперь чисто.

Теперь было чисто, почему контуры болота более-менее известны, но с расположением островов и прудов довольно туго. Если большие острова различались по лесу, то небольшие зимой обнаружить не удавалось, да местные и правда не особо ходили зимой, ибо незачем. Вырисовывалась картина пухом, сообщавшая о том, что следует этой же зимой выйти в поход для уточнения данных по прудам, промерзанию болота, и так далее. Собственно, прикинул Макузь, можно просто хоть сейчас выходить!

— Бельчон, а бельчон? — цокнул он, уставившись ушами на Ситрик, — Пошли?

— Это допуха как надолго, — прикинула белка, — Можем до самой весны проканителиться.

— Но в принципях ты не против?

— Впринципях йа за, — цокнула серенькая, вспушаясь, — Но вообще так цокнуть, какой из меня разведчик?

— Какой? — хмыкнул Макузь, — Чистое цоканье есть?

— Ну, вроде как есть.

— Вроде как это пол-дела. Помимо того чтобы слушать собственными ушами, будет необходимо обойти местных грызей и вытрепать им уши по этому поводу.

— Обойти? — слегка ужаснулась Ситрик, слухнув на карту.

— Сто пухов, обойти, — кивнул Макузь, — Только не забывай, что йа тебя ни разу не вынуждаю.

— В каком-то смысле вынуждаешь, — улыбнулась белка, — Йа не хочу от тебя удаляться, поэтому могу и.

— Уээ… — почесал мозг белкач.

— Без уээ, — отмахнулась Ситрик, — Что потребуется для?

Для потребовалось много всего, в частности — просто-напросто корм. Хотя нет, просто-напросто это репа, а тут нужен был походный корм, питательный и лёгкий для переноски в рюкзаках. Фрел обещал снабдить поход единицами Добра, чтобы при надобности можно было обменять их на корм у тамошних, шишморских грызей. Нужны были и сами рюкзаки — у Макузя например вообще не было, всегда обходился авоськой, а ситриковский был «двухкарманный» и много туда не напихаешь. Требовались единицы Добра для того, чтобы доехать на зимоходе до цокалища Шишмор — а то если каждый хвост будет на зимоходе просто так кататься, дров не напасёшься. Собственно пуши и платили за проезд из этих соображений, а не потому что их не пустили бы задарма.

Для зимних хождений были пух из хвоста а нужны лыжи, непромокаемые тёплые сапоги, пухогрейки, и так далее: если собрать всё в кучу, выходит более чем порядочный список. Даже самое простое — бумагу, чернила и перья для записи факт, требовалось где-то найти, потому что сама она не появится. Даже при том, что подобные вопросы у грызей возникали регулярно и в цокалище были организованы лавки и склады, сбор инвентаря превращался в погрызище размером с лося. Кроме того, после добычи рюкзака, кпримеру, его требовалось подогнать под конкретного грызя, и тоже самое относилось к лыжам и сапогам — если подойти к вопросу поверхностно, потом об этом будут сожаления. Благо, одинадцать из десяти пушей, даром что жили в цокалище, с самого раннего возраста куда-нибудь да ходили, так что знали всю прилагающуюся пухню.

Чего они не особо знали, так это особенностей хождения по болотам и вообще ориентировки при дальних переходах. При всей своей приверженности дикому образу жизни и неотдаления от корней, белки ходили в основном вдоль просек или по крайней мере троп, всегда зная, что слева одна линия, а справа другая, и если ходить не совсем уж кругами, то выйдёшь хоть с закрытыми ушами. Специалистом по этому вопросу из причастных ушей оказывалась Рилла, та что знала всякие названия и где что находится — это она любила, потому и знала. Белка провела обзорное цоканье для группы, когда та собралась вместе, хотя особо запоминать наизусть никто не собирался, потому как грызунихо собиралась в болото лично и повторит всё это не единажды.