Второй Беличий Песок - [14]

— Ух впух, — цокнула Ситрик, потирая лапки, — Если у них там не будет возможности испить чаю, думаю стоит пальнуть костерок, а то уже пробирает холодец-то.

— Да будет, — заверил Бронька, — Особенно если дров принести. А вообще да, пробирает что-то.

Грызи повели ушами, чувствуя что холодец сгущается. С ним это случалось — вот так всю зиму ничего-ничего, а потом бац! При этом термометров пока что в широком обращении не имелось, хотя белки уже знавали о том, что температуру можно измерить — для этого применялись не только ртутные приборы, но и другие методы. Как бы там ни было, все вспушились и поплотнее натянули шапки, навалянные в основном из собственной шерсти. Могло показаться, что мелкая белка нисколько не замерзает, но на самом деле она постоянно тусовалась возле тёплого гнезда, и таких переходов как грызи, вряд ли могла себе позволить.

Второй гусятник отмечался более капитальной избой, торчавшей на высокой горке над проливом — старая, чёрная бревенчатая коробка с узкими окнами производила внушающее впечатление; вероятно оно было усилено тем, что на коньке крыши словно торчала вперёд огромная лапа с растопыренными когтистыми пальцами — на самом деле это была обработанная коряга, но издали это даже испугивало. По подходу к сооружению послышался очень никий рык, исходивший из загона — слухнув, Ситрик обнаружила там три штуки здоровенных чёрных волка! Белка инстинктивно поджалась и оглянулась на стену избы, прикидывая как по ней забраться на крышу.

— Пуха се животных припёрли! — цокнул Куртыш.

Поперёк цокать было глупо. Волки были здоровенные как быки, а длинные мощные челюсти наверняка могли перекусить небольшое копытное типа козы. Успокаивало только то, что на волках виднелись ошейники; грызи слышали, что в трясине натаскивают волков на различные операции, с которыми не справляется грызь — догонять что-нибудь, например. Из-за угла избы появился грызь и приветственно мотнул ушами.

— По распилку жажи? — осведомился он, — Это в пух, да. Заходите погрейтесь!

— Хруродарствуем, — цокнул Бронька, — А что за?

— Волки, — не моргнув глазом, ответил грызь, и через минуту продолжил, — Из трясины. Как утверждают их ведущие грызи, прилапнённые.

— Да понятно что не овцы, — цокнула Ситрик, — Всмысле, зачем они тут?

— Выгонять лисо. Как показала практика, грызей лисо не боятся, поэтому заставить их выбежать нельзя, а волков боятся.

— Поняятно… — хмыкнули разом Куртыш и Дара, косясь на косившихся на них волков.

Покоситься на всякий случай стоило, ибо бережёного хвост бережёт, а прилапнённых волков никто и никогда не кормил мясом, вслуху чего у них мог образоваться некоторый дефицит оного в организме. И грызи не хотели, чтобы этот дефицит восполнялся кусками их тушек, собственно цокнуть. В основной комнате избы, где имелась печь и большие столы, уже собралось много пушей, так что слышался звук трясущихся ушей и цоканье. Пришедшие таки испили чаю, как следует прогревшись изнутри, что было в пушнину.

— Стало быть сяк, — цокал Рыбыш, — Операция почти готова, ваши лапы — крайне в пух, если всё пойдёт гладко — через два дня где-то начнём трясти.

— Через два! — цокнула Ситрик.

— А что? Подготовкой уже дней сорок занимаются, тут возни ОЯгрызу сколько.

— Да что возня? — пожал плечами Куртыш, — Пройти цепочкой по острову да выгнать всех животных!

— Минус пух. Так уже делали, толку на два дня, потом они снова вернутся.

— И что тогда?

— Тогда — по полной программе, — Рыбыш показал на карту, — Зверьков надо отловить, а для этого устроить загоны, в каковые их и загоним. Также нужно куда их запихать, на чём увезти и чем подкормить в дороге.

— О суслики, — закатила глаза Дара.

— В запятую. К вашей удаче, это всё уже практически решено, как йа цокнул.

— Выслушайте, а как мы собираемся везти кучу лисятины? — задумалась Ситрик, — Если их в вагон загнать, они перегрызться могут, а отдельных ящиков не напасёшься.

— Всё предуслышано. Пропушиловцы притащили сон-травы в порошке, можно подмешать в рыбу, тогда лисятина на день или около того будет настолько вялая, что никого покусать не сможет. Грузим в тёплый вагон и отвозим куда след. Кло?

Далее Рыбыш ударил по конкретике и цокнул, что ещё нужно. Нужно было доделывать загоны, каковых было пять по дальней оконечности острова. Они представляли из себя навесы, полностью зарытые в снег, так чтобы видно было только узкий вход, как раз по лисокалибру. Так как больше зверькам деваться было некуда, они набьются в эти норы, откуда потом их можно изъять, окружив сеточным заграждением и разобрав крышу. Неслушая на то, что день уже заворачивал к сумеркам, Ситрик с Бронькой сразу же отправились послушать, почём перья.

Перья были довольно основательные: группа грызей копалась в ледяной яме, устанавливая ледяные-же кубики в столбы, для того чтобы потом на них держался потолок. Слава гусаку, что ещё эти строительные кирпичи наморозили и нарезали заранее. Также гусак получил славу за то, что на лапках у Ситрик были основательные тёплые сапоги из толового клоха — да, так и называли материал, толовый клох. Коротко цокнуть, они почти не промокали и хорошо держали тепло, что для длительной возни зимой вне гнезда было совершенно необходимо. Неслушая на сгущавшиеся сумерки и явное желание отсурковаться, белка не бросила тряски, хотя никто ей ничего не цокнул бы, уйди она сурковать в избу. Рыбыш, бравшийся за организацию распилки всей жажи, цокал что места там предостаточно и впадать в фанатизм, ночуя в такой мороз у костра, совершенно ни к чему. Грызи все вместе сходили испить ещё чаю, но потом опять вернулись, потому как собирались закончить как можно быстрее, дабы не задерживать. Мороз пощипывал нос и уши, а в лапах образовалась явная слабость, впрочем достаточно приятная; Ситрик не заметила, как наступила конкретная темнота, а грызи решили что сделано достаточно и теперь можно и того.