Вторая молодость миссис Доналдсон - [3]

— Можем мы хоть что-нибудь сделать? — спросил Баллантайн. — Думайте, кретины, думайте!

Все задумались, хотя и понимали, что, если бы что-то могло помочь, доктор Баллантайн это бы уже сделал.

— У нее есть дочь, — сказала Лора. — Может, попробовать с ней связаться?

Платье миссис Доналдсон задралось, и видны были чулки на поясе с застежками, таком старомодном, что Баллантайн не стал обращать на это внимания студентов исключительно ввиду серьезности ситуации. Он лишь оправил, приподняв ноги миссис Доналдсон, платье и сказал бесчувственному телу:

— Вот так хорошо.

Лора, которая так и стояла около нее на коленях, положила руку ей на шею.

— Пульс нормальный.

— Прекрасно, — сказал доктор Баллантайн, — только вы щупали его, не сняв перчатку, в которой осматривали задницу мистера Портера.

Женщина, лежавшая без чувств, заметно вздрогнула.

— Она приходит в себя! — сказал Терри.

— Это потому, что она не теряла сознания, — объяснил Баллантайн. — Благодарю вас, милая дама. Можете встать. — И он помог миссис Доналдсон сесть на стул.

— Баллантайн явно к тебе неравнодушен, — сказала Делия, когда они сидели в буфете и болтали. А когда миссис Доналдсон поморщилась, добавила: — Тебе могло достаться что-нибудь похуже.

Когда миссис Доналдсон «очнулась», ворчание не стихало еще долго.

Все студенты были в той или иной степени уязвлены, но больше всех возмущался Терри, который, практически считая себя медработником, полагал, что это ему как члену команды должны были поручить розыгрыш. Но — что миссис Доналдсон отлично понимала, хоть и не желала себе в этом признаваться — это вряд ли бы случилось, поскольку она была симпатичной пятидесятипятилетней вдовой со стройными ножками, а Терри — несуразным лохматым длинноносым дядькой в обвисших трусах и вытатуированной вокруг пупка птичкой.

Однако Терри был прав: они были командой, хоть и собранной на скорую руку. Поскольку никаких особых навыков не нужно было, да и сами требования были довольно расплывчаты, неудивительно, что набирали в труппу людей, занимавшихся прежде кто чем. Разве что Делия некогда была актрисой и до сих пор считала себя таковой. Терри успел поработать, среди прочего, охранником и сторожем в больнице, рода занятий мисс Бекинсейл не знал никто, но, поскольку она была старше всех, она чувствовала свое превосходство и вела себя покровительственно, утверждая к тому же, что обладает определенными знаниями в области медицины, поскольку когда-то немного поработала в аптеке.

В эту разношерстную компанию миссис Доналдсон не вписывалась никак. Она была (точнее, таковой себя считала) обычной женщиной среднего класса, выброшенной на берега вдовства после брака — ничем, полагала она, не отличавшегося от множества других: поначалу счастливого, потом вполне приемлемого, а под конец надоевшего. Но она, хоть и считала себя типичной, таковой — даже в этом пестром окружении — не была ни в каком смысле.

Впрочем, это значило лишь, что ей приходилось играть две роли. Во-первых, ей приходилось демонстрировать большую широту взглядов, казаться более «расслабленной», чем на самом деле — чтобы не выглядеть занудой.

— Терпеть не могу брани, — призналась она Делии. — Когда ругаются, я не в своей тарелке.

— Не переживай, — ответила Делия. — Через пару месяцев ты запросто будешь говорить «ублюдки». — На самом деле она имела в виду «бляди», но решила, что к такому миссис Доналдсон пока еще не готова.

А во-вторых, ей приходилось играть, как и всем ее коллегам, ту роль, которая требовалась по сценарию: убитую горем мать, страдающую депрессией дочь, капризную пациентку. В целом это давалось ей легче, чем играть себя другую. Работа требовала от СП — симулированных пациентов, как они официально назывались, определенной подготовки: нужно было вжиться в личность того человека, которого они изображали, а это подразумевало не только знакомство с симптомами предполагаемого заболевания или с ситуацией, в которой он оказался, надо было также знать, кто он и откуда, чем болел раньше. Поэтому перед сном она частенько изучала задание на следующий день. Доктор Баллантайн сразу же отметил, что она куда ответственнее остальных, поэтому ей поручали самые сложные случаи и самые неочевидные заболевания. Она была, вне всякого сомнения, ценным приобретением.

Впрочем, она хоть и была человеком ответственным, однако очень расстраивалась из-за того, что не могла предупредить Лору о своем обмороке — Баллантайн сообщил ей о задании перед самым началом занятия и представил скорее как шутку, которую хочет сыграть со студентами, а не как обычное упражнение. Миссис Доналдсон нисколько не импонировала атмосфера таинственности, которой окутал эту историю Баллантайн («Это будет нашей маленькой тайной»): она предпочитала заранее знать, чем страдает, чтобы свободно ориентироваться в симптомах. Да, на сей раз от нее требовалось только упасть в обморок, но что-то должно было это предвещать — например, она могла вскользь заметить или же продемонстрировать всем своим видом, что у нее болит голова. Баллантайн все эти соображения отмел с ходу, а когда все закончилось, осыпал ее комплиментами, и она, помня о его предыдущих выходках, догадалась, что все это было устроено не для того, чтобы преподать студентам еще один урок, а чтобы стать к ней поближе… — в чем он пока не преуспел.