Вся твоя ложь - [75]

Я слышу тяжелые шаги, идущие вверх по лестнице: полиция еще не ушла и поднимается в комнату Дейзи. Джулия не хочет разговаривать ни с Николь, ни со мной. Мы идем на кухню. Николь заваривает чай и пытается уговорить Джулию его выпить, но та отталкивает чашку. Наконец Николь спрашивает:

– Хочешь, я поеду с тобой в больницу?

Джулия взглянула на экран своего телефона. Потом посмотрела на Николь с отсутствующим выражением лица:

– Они уже позвонили отцу Дейзи. Он должен приехать туда. Я знаю, он уже в пути. Я не хочу его видеть.

– Но Дейзи…

– Она без сознания, Николь. Ты же ее видела. Они не могут привести ее в чувство. Она не будет знать, там я или нет. Для нее не будет никакой разницы.

– Может быть, она тебя услышит, – говорит Николь.

– А разве ты сама не хочешь ее видеть?

– Я сказала – нет! – рявкает на меня Джулия и встает со стула.

Мои ногти с силой впиваются в ладони, пытаясь сдержать шок от такой резкой реакции Джулии. Какое-то время никто не произносит ни слова, тишина, словно натянутая струна, ощутимо вибрирует между нами. Ее нарушает появление Пиппы и Робин. Лицо Пиппы заметно напряжено, она подходит вплотную к Николь.

– Это ты во всем виновата, – набрасывается Джулия на Пиппу.

В ее голосе столько яда, что девочка может запросто отравиться.

– Ты должна была проснуться пораньше. Тогда бы мы раньше ее обнаружили. Если она умрет, это будет на твоей совести.

Пиппа разрыдалась. Николь делает шаг вперед, сверкая глазами. Но затем делает над собой видимое усилие, пытаясь совладать со своими эмоциями.

– Ты так говоришь из-за шока, – констатирует она. – Ты же знаешь, что это неправда.

– Откуда мне, черт возьми, знать, что правда, а что нет? Они обе легли спать в полном порядке. А теперь твоя дочь стоит тут совершенно здоровая, а моя в гребаной коме. Кого еще, черт возьми, я должна обвинять в этом?

Каждый раз, когда Джулия ругается, меня бросает в дрожь. Пиппа стоит и нервно покачивается под натиском Джулии. Николь обнимает ее за плечи.

– Я знаю, ты сейчас в ужасном шоке, – заявляет Николь, – но обвинять Пиппу – это безумие. Ты не можешь этого делать. Один Бог знает, что случилось, в больнице проведут анализы и будет видно. Это может быть все что угодно. Ты не должна делать таких нелепых поспешных выводов.

– А почему бы и нет? Полиция ведь делает поспешные выводы. Та женщина-офицер… она сказала, что это возможные последствия передозировки, они ждут данные клинических анализов от токсикологической экспертизы. Они собираются обыскать мой дом.

Джулия резко садится, закрыв лицо руками.

– А что они ищут, Джулия? – холодно и настойчиво спрашивает Николь.

Джулия убирает руки от лица.

– Я не знаю, понятно? – выплевывает она. – Я ни хрена не знаю! Моя дочь лежит без сознания в больнице, и полицейские не позволяют мне даже навестить ее. Я должна оставаться здесь под охраной и наблюдать, как они разносят мой дом на части, вместо того чтобы мне, матери, быть со своей собственной дочерью. Зато они позволяют этому ублюдку Полу поехать к ней в больницу и быть там с ней?

У Николь очень серьезный вид.

– Ты действительно понятия не имеешь, что они ищут?

– Разумеется, не имею! Они нашли коробку с таблетками рядом с кроватью… Просто витамины, понятно? – кричит Джулия.

Она встает и подходит к Николь вплотную. Пиппа отшатывается от своей матери. Николь спокойно стоит на месте и не двигается. Наконец Джулия отступает и садится обратно, обмякая на стуле.

– Хочешь, чтобы я поехала в больницу? – спрашивает Николь. – Я посмотрю, как там обстановка, и доложу тебе обо всем.

Джулия качает головой. Похоже, ее гнев иссяк.

– В этом нет никакого смысла. Тебя туда не впустят. Она лежит в реанимации. Врач сказала, что мне обязательно позвонят из больницы.

В комнату входит женщина-полицейский.

– Миссис Бернет, – говорит она, – мы начнем обыск дома с вашей спальни. Вас это устраивает?

Она натягивает одноразовые перчатки.

– И я ничего не могу сделать, чтобы остановить это безобразие, правда? – злобно шипит на нее Джулия. Затем она поворачивается в мою сторону, и выражение ее лица еще больше ужесточается. – Ты же адвокат. Ты можешь их остановить?

Я чувствую себя как кролик, пойманный в свете фар.

– На данном этапе своей адвокатской практики я пока что не имею права вести дела самостоятельно… Я думаю, что если ты сейчас скажешь им, что ты возражаешь против осмотра дома, то им придется подавать заявление на выдачу ордера на обыск. Я не знаю точно, какова вероятность того, что они его получат, но думаю, что шансы на это очень велики. В сложившихся обстоятельствах, может быть, тебе лучше позвонить адвокату?

Джулия пренебрежительно отмахивается:

– Пусть ищут. Мне все равно. И я не собираюсь вызывать сюда своего адвоката. Пусть полицейские убедятся, что я не сделала ничего плохого. – Она снова смотрит на меня, и выражение ее лица становится еще более враждебным. – И вообще, что ты здесь делаешь?

– Николь попросила меня приехать, – объясняю я.

– Как странно, – говорит Джулия. – Ну что ж, представление окончено. Вы обе можете идти.

Я смотрю на Николь, которая пожимает плечами, выражение ее лица нейтрально, хотя на шее появляются розовые пятна.