Вся твоя ложь - [70]

Но Николь начинает открыто и радостно смеяться, и Джулия тоже. Я успокаиваюсь. Кашель проходит. Я делаю еще глоток, и еще, и еще. И чувствую опьянение, но вовсе не алкоголем, а радостью зарождающейся новой дружбы и обещанием повторения таких вечеров, как этот. Прошел час, и мы уже опустошили две бутылки. За это время мне уже поведали абсолютно все сплетни об учителях и других мамах. Меня также посвятили в две семейные истории, рассказав о том, как трагично распались оба брака – у Джулии и Николь, но они нашли в себе силы и выжили.

Я впитываю это все как губка, хотя мало что могу сама рассказать о своем браке – только то, что мы с Эндрю расстались. Я сказала им, что меня пригласили стать членом комитета по цветоводству, на что они обе расхохотались, советуя мне обходить его стороной.

– Они там понятия не имеют, что и как нужно делать, – говорит Джулия. – Кто-то из них прошел однодневный курс в каком-то цветочном магазине в Мэрильбоне, и с тех пор там проходят настоящие кровавые баталии по поводу выращивания и ухода за одной-единственной розой.

Николь одобрительно усмехается:

– Джулия хочет сказать, что когда она возглавляла этот комитет с первого по четвертый класс, то очень хорошо справлялась с этим. Но потом там появились новые родители, которые заявили, что у них больше опыта в цветоводстве, и взяли все в свои руки. И вскоре там начались неприятные разногласия и ссоры. И больше не было смысла состоять в этом комитете. Оно перестало того стоить.

Я с удивлением смотрю на Джулию.

– Не могу себе представить, чтобы кто-то взял над тобой верх, – с удивлением говорю я.

– Я сама выбираю свои битвы, – заявляет Джулия, делая глоток просекко. – Главенство в этом комитете становилось все менее и менее привлекательным. К тому же в то самое время у меня с Полом начались очень серьезные разногласия, и мы впервые расстались. Я, конечно, очень серьезно отношусь к участию в школьной жизни, но не до такой степени, чтобы тратить свои силы и нервы на споры о гортензиях. – Тут она внезапно встает с таким видом, будто вспомнила о чем-то важном. – Разве у них сегодня не было контрольной по математике?

Николь кивает.

– Девочки! – окликает их Джулия.

Она встает, подходит к лестнице и снова зовет их.

– Девочки, вы можете спуститься? Мне нужно с вами поговорить.

Сверху раздается топот шагов, а затем появляются три девочки. Дейзи стоит сзади, высокая и серьезная, ее брови озабоченно сдвинуты. Пиппа тоже выглядит напряженной. Только Робин кажется расслабленной. Атмосфера в комнате заметно изменилась.

– Как все сегодня справились с тестом по математике? – спрашивает Джулия.

Выражение лица Робин не изменилось. Пиппа стоит, переминаясь с ноги на ногу. А щеки Дейзи стали пунцовыми, на шее у нее появились красные пятна. Никто не отвечает.

– Серьезно, девочки. Как прошла контрольная?

Робин стоит, вопросительно склонив голову набок, и смотрит на меня. Я пожимаю плечами и киваю.

– Восемьдесят два балла, – говорит она. – Но я делала упражнения на дроби еще год назад в своей старой школе.

Дейзи покраснела еще больше, а Пиппа уже просто нервно прыгает с ноги на ногу, ее движения становятся все более и более резкими.

– Это очень впечатляет, – кивает в ее сторону Джулия. – А как насчет тебя, Пиппа?

Пиппа судорожно дергается и тихо бормочет:

– Шестьдесят девять баллов.

– Но ты хорошо справилась с дробями, да? – спрашивает Джулия. – Это уже неплохо.

Пиппа немного расслабляется от этих слов. Она подходит к Николь, присаживается рядом с ней, и через мгновение Николь молча обнимает ее и крепко прижимает к себе.

– А ты, Дейзи? – не унимается Джулия, продолжая свой допрос.

Она смотрит в упор на Дейзи и улыбается одними губами, но в глазах у нее лед. От такой накаленной обстановки в комнате я сама начинаю нервничать, хотя я твердо знаю, что у меня сегодня не было тестирования по математике.

– Семьдесят семь, – мямлит Дейзи, глядя себе под ноги.

– Прости, что, дорогая? Что ты сказала? – вопрошает Джулия, делая сильный акцент на слове «дорогая».

– Семьдесят семь баллов, – говорит Дейзи уже погромче. Она откидывает волосы с лица и подходит вплотную к матери. – Семьдесят семь баллов! Не восемьдесят! Понятно? Теперь ты довольна?

Мать и дочь стоят какое-то время и пристально глядят друг на друга. Затем Дейзи разразилась в рыданиях и выбежала из комнаты, прихватив с собой Пиппу, как на буксире. Робин на мгновение замирает, растерянно глядя на меня, а потом следует за подругами.

– На самом деле все не так плохо, – обращается Николь к Джулии. – Дейзи гораздо лучше написала тест, чем Пиппа.

– Не в этом дело, – говорит Джулия. – Конечно, у нее отметка будет лучше, чем у Пиппы. Но она с легкостью могла бы получать больше восьмидесяти баллов. Я не понимаю, почему этого не происходит.

Я откидываюсь на спинку стула, наблюдая за двумя подвыпившими женщинами, которые с неприязнью пристально смотрят друг на друга, вся дружба, казалось бы, напрочь забыта. Я задерживаю дыхание, и только когда Николь смеется, я расслабляюсь и выдыхаю с долгим тихим вздохом облегчения.

– Ты слишком серьезно все это воспринимаешь, – констатирует Николь, обращаясь к Джулии. – Все и так будет хорошо.