Вступление - [14]

— Что…что случилось? — спросил ещё не оправившаяся от шока Фалкеста.

Я, зная, что мы уже уплыли из обзора стражников, позволил хрусталю засветиться мягким светом, давая увидеть себя.

— Ах, какое счастье, — прошептала девушка, — я умерла быстро, без мучений, и прекрасный ангел в образе любимого мной Дитриха несёт меня в рай в хрустальном гробу.

Я не обратил внимание на эту фантазию. В конце концов, девушка только что готовила себя к смерти.

— Нет, Фалкеста, это я, настоящий Дитрих. И ты не умерла.

— Но…как же тогда…

— Потом, все вопросы потом! — рыкнул я, чувствуя, как уже начала расползаться по телу слабость.

Девушка послушно замолчала, обняв меня так сильно и крепко, как только можно. А ещё через несколько секунд она разрыдалась, горько и безутешно…

* * *

Несколько часов спустя мы сидели в одной из пограничных таверен, жадно поедая ту нехитрую снедь, которую нам изловчился изготовить трактирщик в пять часов утра. Фалкеста уже была переодета в дорожный комплект одежды, который я предусмотрительно взял с собой.

— Ты должна покинуть Тискулатус, и немедленно, — сказал я, — я спас тебя лишь потому, что мне разрешил сделать это отец. Однако он знает, что ты жива, и гильдия шпионов обязательно получит полный твой портрет. И если тебя где-то увидят, не сомневайся, схватят сразу же. И меня уже здесь не будет, чтобы хоть как-то тебе помочь.

— Да понимаю я. И всё же, как жаль, что нас схватили. Троих моих друзей завтра казнят. Аркус, Ахеол, Эшли… Ах, если бы ты только знал, как мы мечтали, как планировали. Да Тискулатус под твоим командованием стал бы известен на весь мир. Он был бы самым безопасным местом на земле, где каждый, кто хотел бы честно трудиться, имел такую возможность и был бы счастлив. И нас предали!

— Фалкеста, я понимаю, что ты не отошла от шока, поэтому повторю ещё раз, — тихо, но настойчиво сказал я, — я не смог бы убить свою семью. И не надо мне сейчас говорить о том, что все короли приходили так к власти — должен быть другой способ. Теория меньшего зла — это чушь, не стоящая выеденного яйца. Потому что в иных условиях все имеют равные шансы выжить или умереть. А в случае меньшего зла ты сам, лично должен решить, кто будет жить, а кто нет. Если кто-то может принять такое решение — моё безмерное ему уважение. Я не могу. Возвести меня на трон, заставив убить свою семью, и потом ожидать мудрого и справедливого правления — это всё равно, что сломать ветку дерева весной и потом ожидать, что летом на ней вырастут плоды! Поэтому лучше порадуйся тому, что это не успело вылиться в кровавую бойню. Отец казнит троих зачинщиков и успокоится. Так что сделай милость, сохрани себе жизнь. Чтобы не получилось так, что Ахеол, Аркус и Эшли умерли напрасно.

— Да я поняла уже, как это всё было опрометчиво. Прости меня. Я уеду из Тискулатуса.

— Возьми это, — сказал я, доставая из внутреннего кармашка мешочек с деньгами, — бесплатно тебя никто никуда не повезёт. Здесь сверху где-то пять сотен серебряков и на дне — тридцать золотых. Использовал, когда выходил погулять инкогнито, чтобы золотом не привлекать к себе внимания. И это возьми. На память, — я оторвал с внутренней стороны запасную пуговицу своего камзола, который обычно не носил, сейчас накрытого иллюзией.

— Если с деньгами совсем не сложится, продашь. Сапфир там настоящий — на сотни две золотых потянет.

— Спасибо, Дитрих, — она, приняв вещи, наклонилась и поцеловала меня в щеку, — даст Создатель — ещё свидимся…

Глава 3, в которой меня начинают приводить в надлежащий товарный вид

— Ваше высочество, вам пора вставать. Его величество Арнольд Четвёртый желает, чтобы вы разделили с ним трапезу.

— Я не хочу, — сказал я, зарываясь головой в подушку, — я хочу спать! И я сотню раз просил не называть меня высочеством!

— И как же мне тогда к вам обращаться? Гражданин принц? — ехидно ответили из-за двери, — да и потом, сейчас уже время обеда. Отец, вероятно, был в курсе, что ночью у вас были дела, и потому не стал вас будить. Но сейчас уже обед. Если вы продолжите спать, у вас может сбиться режим сна, и это негативно скажется на вашем здоровье.

Я не стал уточнять, что во время строительства ВТП (так нескромно я про себя называл построенные дороги — Великий Торговый Путь) мой режим сна был таким же неустойчивым, как море во время бури. И ничего, несколько походов к целителю в Университете — и я был как новенький. Впрочем, она тогда что-то говорила насчет того, что определённая степень износа успела произойти, и потому настоятельно рекомендовала как можно реже подвергать себя таким нагрузкам в дальнейшем.

— Ладно, заходи уж, — проворчал я, вскакивая с постели и прыгая в душевую. После нелюбимого мной контрастного душа я вышел и увидел Гедрика, дворецкого, терпеливо меня дожидавшегося. На уже заправленной кровати лежал какой-то костюм.

— Это, — у меня язык отнялся от негодования, я тыкал пальцем в ворох цветастых тряпок, — это что такое?

— Это костюм, в котором сегодня вас желает видеть ваш отец, — невозмутимо ответил дворецкий.

— Я это не одену! Кто это вообще делал? Это что, туфли с пряжками? А это что такое? Чулки? Панталоны? Да во двор никто в жизни таким не выйдет, чтобы не стать посмешищем!