Встречные огни - [46]
Б е р е ж н о й (тихо). Клянусь!
Вестибюль одной из киевских школ. В центре — парадная лестница, ведущая в классы. Слева — старинный буфет, вывезенный из чьей-то квартиры. Когда дверцы открываются, за ними виден змеевик самогонного аппарата. Справа — столик, два кресла. У стены — скелет, на тумбочке — глобус.
Скрестив руки на груди, Ч и м е р л ы г а мрачно смотрит на сидящую за партой Г е н р и э т т у.
Ч и м е р л ы г а. Шкатулку принесла?
Г е н р и э т т а (вынув из ящика шкатулку, кладет ее на парту). Вот. Здесь на всю нашу жизнь хватит!
Ч и м е р л ы г а (забрав шкатулку, прячет ее в сейф). Эта банка будет в моем банке. Когда понадобится, отслюню тебе кой-чего на мелкие расходы.
Г е н р и э т т а. А где золотые вещи, которые я принесла во вторник?
Ч и м е р л ы г а. Ты думаешь, я за твой аусвайс заплатил поцелуями? Оберштурмфюрер и слушать ничего не хотел. А когда я положил перед ним дюжину золотых часов, он нежно улыбнулся: «Такие дамы, как ваша, полезны для великого рейха!» Это намек!
Г е н р и э т т а. Больше я не могу выдавать своих знакомых!
Ч и м е р л ы г а. Ежели хочешь выжить, никого не жалей! Сейчас формируется правительство новой, самостийной Украины, подчиненной только фюреру. Мне обещают портфель министра внутренних дел.
Г е н р и э т т а (восторженно). Портфель министра? Боже мой!
Ч и м е р л ы г а. Чего обрадовалась, дуреха? Лучше б дали не портфель, а чемодан министра: туда больше входит!
Г е н р и э т т а. Вот тогда я смогу развернуть свою химию! (Поет.)
Танец Генриэтты и Чимерлыги.
Ч и м е р л ы г а. Министр Петро Чимерлыга! Все школы я превращу в сортировочные пункты. В одном классе буду держать русских, в другом — украинцев, в третьем — грузинцев, в четвертом — евреев… Каждый класс отдельно, у каждого класса — полицай. Класс — полицай! Класс — полицай! А ты будешь моим… химическим лефере… лерефе… референтом! (Почесывает рукой за правым ухом.) Ну, чего буркалы таращишь?
Г е н р и э т т а. Я любуюсь тобой, Петюнчик! Ты так элегантно чешешься за ухом!
Ч и м е р л ы г а. Когда я волнуюсь, этот шрам наливается кровью и свербит.
Входит п о л и ц а й.
П о л и ц а й. Шестой класс «Б» уже готов. Четвертый «А» тоже.
Ч и м е р л ы г а. Черным ходом, на улицу! Я сейчас выйду.
П о л и ц а й (Генриэтте). А до вас прителющилась школьная подруга. Говорит, якобы ее зовут Галина, а на фамилию якобы Середа.
Г е н р и э т т а (встревоженно). Что ей нужно от меня?
Ч и м е р л ы г а. Нехай зайдет! Поговоришь с ней, прощупаешь то да се, а потом дашь мне отчетик. Ну… паняй! (Уходит вместе с полицаем.)
Входит Г а л и н а.
Г е н р и э т т а. Боже, какая встреча!
Г а л и н а. Добрый вечер! Надеюсь, вы не забыли меня?
Г е н р и э т т а. Зачем так официально? Мы снова встретились в нашей старенькой школе. (Заискивающе.) Сейчас прозвучит звонок и начнутся уроки!
Г а л и н а. Уроков было уже немало. Теперь на очереди… экзамен.
Г е н р и э т т а. Ты говоришь загадками.
Г а л и н а. Покидая больницу, ты мне сказала…
Г е н р и э т т а. Да, ты спасла мне жизнь. Я перед тобой в долгу.
Г а л и н а. Настало время оплатить этот долг.
Г е н р и э т т а. Сколько тебе нужно?
Г а л и н а. Ты должна спасти близких мне людей. Они здесь.
Г е н р и э т т а. Для тебя? Я все сделаю. Кто они?
Г а л и н а. Марыся Сташкевич, педагог, преподавала в этой школе математику. И старик Лерман с женой.
Г е н р и э т т а. Нет! Ни в коем случае! Что угодно, только не это!
Г а л и н а. Ты должна это сделать!
Г е н р и э т т а. Да, но они видели…
Г а л и н а. Что?
Г е н р и э т т а. Видели… что я сама здесь еле-еле…
Г а л и н а. Чимерлыга тебя послушает!
Г е н р и э т т а. Мумочка ты моя! Все уверены, что я пользуюсь влиянием. Но поверь, я сама — жертва. Я ничего не могу…
Г а л и н а. Можешь.
Г е н р и э т т а. Почему ты не хочешь поверить?
Г а л и н а. Довольно! Придет время, и Геню Шварцберг спросят… обо всем! Подумай хорошенько. Я подожду.
Г е н р и э т т а. Ты угрожаешь?
Г а л и н а. Предупреждаю.
Вступает музыка.
Г е н р и э т т а.
Г а л и н а.
Г е н р и э т т а.
Г а л и н а.
Г е н р и э т т а.
Г а л и н а.
Путевые заметки украинского писателя Григория Плоткина раскрывают перед читателями неприглядную правду о так называемом «рае для евреев на земле». Автор показывает, в каких тяжелых условиях живут обманутые сионистскими лидерами сотни тысяч еврейских переселенцев, как по воле американского империализма израильская земля превращается в военный плацдарм для новых агрессивных авантюр.