Встречные огни - [29]
М а д а м П ы н т я. Мсье Станислав, художественный руководитель парикмахерской «Черный парус», мастер обоего пола. Он получил приглашение, но очень волнуется: ходят слухи, будто этот ужасный «товарищ Андрей» готовит налет на ресторан. Не пошли бы вы с нами? Ваше присутствие — гарантия безопасности!
Г о ф м а й е р. «Товарищ Андрей» будет в ресторане? Чудесно!
П ы н т я (жене). Мы его там и схватим! Я усилил охрану.
М а д а м П ы н т я. С твоими вояками еще опасней, чем без них!
Г о ф м а й е р (мадам Пынте). Не волнуйтесь! Я приму меры.
М а д а м П ы н т я (экзальтированно). Спасибо! Вы верный человек!
Волнуясь, она переходит на песню. Пынтя и Гофмайер следуют ее примеру.
М а д а м П ы н т я.
П ы н т я.
Г о ф м а й е р.
М а д а м П ы н т я, П ы н т я, Г о ф м а й е р (поют вместе).
М а д а м П ы н т я.
П ы н т я.
Г о ф м а й е р.
М а д а м П ы н т я, П ы н т я, Г о ф м а й е р (поют вместе).
После танца Пынтя и его жена уходят. Возвращается Г р о т.
Г р о т. К вам артистка… от господина Лещенко.
Г о ф м а й е р. Очень кстати! Пропустите!
Грот удаляется. Входит М а р и я.
М а р и я (поклонившись). Петр Константинович Лещенко просил напомнить: сегодня — открытие ресторана. Без вас он не мыслит…
Г о ф м а й е р. Благодарю за внимание, но дела, дела…
М а р и я. А если и я осмелюсь вас попросить?
Г о ф м а й е р. Мне придется подумать и… капитулировать.
Входит Г р о т.
Г р о т. Рейхсминистр Гиммлер вызывает вас к прямому проводу.
Г о ф м а й е р. Иду! (Марии.) Надеюсь, обер-лейтенант Грот не даст вам скучать! (Уходит.)
М а р и я (осмотрев комнату, замечает Фимочку). Забавный мальчик! (Гроту.) Можно с ним поговорить? (Фимочке.) Где ты учился музыке? У Столярского?
Мальчик молчит.
Я знала одного морского пехотинца, он всегда говорил сыну: «Фимочка, что бы ни случилось, шесть часов в день скрипочка должна быть у тебя в руках!»
Мальчик молчит.
Его фамилия — Гильман… Гильман! (Гроту.) Этот мальчишка здесь торчит с утра до вечера, все видит… знает, где карты, планы, сейф.
Г р о т. Господина Гофмайера это не беспокоит: этот «музыкальный ящик» скоро будет отправлен в Освенцим.
М а р и я. Если б он рассказал обо всем партизанам, многие большевики остались бы в живых!
Мальчик продолжает молчать.
А ну, малыш, сыграй мне «Аве, Мария!». Я очень люблю эту вещь. (Напевает.)
Мальчик на скрипке подхватывает мелодию. Мария проникновенно поет, продолжая наблюдать за маленьким скрипачом.
Мальчик смычком указывает на одну из клеток в паркете, где спрятан сейф. Входят возбужденные Г о ф м а й е р и Э в е л и н а.
Э в е л и н а (Гофмайеру). О, у вас дама!
М а р и я. У нас был импровизированный концерт. Способный мальчишка, но…
Г о ф м а й е р. Рад, что вы не скучали. (Провожая ее.) Кстати, вы — Мария? Да? Почему стали Жанной?
М а р и я. Актерский псевдоним.
Г о ф м а й е р. Жанна? (Щелкает пальцами.) Жанна! Я недавно читал про Жанну… (Пауза.) У Мопассана.
М а р и я. До свиданья! (Уходит.)
Г о ф м а й е р. У этого Лещенко неплохой вкус!
Э в е л и н а. Что он в ней нашел?
Г о ф м а й е р. Говорит, что она олицетворяет для него родину.
Э в е л и н а. О, я это понимаю. Я прожила в России десять лет, презирая, ненавидя всех, кто меня окружал. Как я ждала того дня, когда смогу громко сказать: я немка — и принадлежать только немецкому мужчине.
Г о ф м а й е р. За те деньги, которые ты получаешь от Гиммлера, можно принадлежать даже черту.
Путевые заметки украинского писателя Григория Плоткина раскрывают перед читателями неприглядную правду о так называемом «рае для евреев на земле». Автор показывает, в каких тяжелых условиях живут обманутые сионистскими лидерами сотни тысяч еврейских переселенцев, как по воле американского империализма израильская земля превращается в военный плацдарм для новых агрессивных авантюр.