Встречные огни - [28]
С е р г е й. Скоро увидимся.
Луковец и Сергей уходят.
К а т я (Геннадию). А ты идти не хотел!
Г е н н а д и й (счастливый). Катюша! Даже не верится…
Катя и Геннадий поют.
К а т я.
Г е н н а д и й.
К а т я.
Г е н н а д и й.
К а т я.
Г е н н а д и й.
Они идут навстречу морю и солнцу, им вслед внимательно смотрит А н д р е й, вышедший несколько раньше. На Андрея сочувственно смотрит Л у к о в е ц. Перемена света. Снова катакомбы.
А н д р е й (смущенно). Им теперь жить да жить!
Л у к о в е ц. И тебе на тот свет торопиться незачем!
А н д р е й. Я-то что? Меня все равно никто не ждет.
Л у к о в е ц. Одесса ждет! Ждет, когда мы выйдем из катакомб и пройдем по свободным улицам, к морю.
Андрей запевает песню о катакомбах. Луковец подхватывает ее, а вскоре к ним присоединяются десятки невидимых в темноте обитателей катакомб.
А н д р е й.
Л у к о в е ц.
З а т е м н е н и е.
Штаб-квартира гестапо в старинном одесском особняке. Клетчатый паркет, стены, украшенные бронзой. В углу — маленький мальчик Ф и м а Г и л ь м а н играет на скрипке. У письменного стола в глубоком кресле сидит Г о ф м а й е р. Г р о т подает ему бумаги на подпись.
Г о ф м а й е р. Тсс! (Прислушивается к музыке.) Вагнер! Его так любит наш фюрер! (Смахивает слезу.)
Г р о т. Если б я знал, что музыка будет так расстраивать вас, я б не осмелился привести этого скрипача… (Делает шаг в сторону Фимы.)
Г о ф м а й е р. Нет, нет! Пусть играет! Слезы очищают сердце арийца… (Пишет резолюцию на одной из бумаг.) По-ве-сить! (Просматривает другой документ.) А этих… можно расстрелять.
Г р о т. Вы устали, экселенц… Вам следовало бы немного развеяться. Кстати, сегодня герр Лещенко наконец открывает свой ресторан.
Г о ф м а й е р. Это правда, что у него там неплохие девицы?
Г р о т. О, суперлюкс! Есть достойные вашего внимания.
Г о ф м а й е р. Вы легкомысленный человек, Грот! Как я могу себе такое позволить, когда до сих пор ничего не ясно, а наши корабли, после ремонта, почему-то взрываются!
Г р о т. Экселенц…
Г о ф м а й е р. Молчите! За Судоремонтный завод отвечаете вы! Почему не расстрелян ни один заложник?
Г р о т. Потому что мертвые молчат.
Г о ф м а й е р. А корабли идут на дно? «Товарищ Андрей» издевается над нами! Боюсь, я не смогу спасти вашу голову, Грот!
Г р о т. Экселенц, больше взрывов не будет! (Подойдя к дверям, вводит Заграву.)
Г о ф м а й е р. Партизан? Вас ист дас?
Г р о т. Взгляните, что он нашел в топке крейсера «Берлин».
Г о ф м а й е р. Уголь.
Г р о т. А внутри? (Разламывает кусок угля.)
Г о ф м а й е р. Взрывчатка? Кто подложил? Вы разыскали?
Заграва внимательно осматривает помещение.
Г р о т. Пока нет. Но он нам поможет.
З а г р а в а. Так точно. Имею отдельные мысли.
Г о ф м а й е р. Вы молодец, Грот! Я вас представлю к Железному кресту. (Заграве.) А тебе — талончик на шнапс.
З а г р а в а. Битте-дритте! Выпью за успех нашего дела!
Г о ф м а й е р. Замечательно! (Гроту.) Кто там в приемной?
Г р о т. Городской голова герр Пынтя.
Г о ф м а й е р. Пусть зайдет!
Грот и Заграва уходят. Появляется П ы н т я.
П ы н т я. Гутен таг, домнул Гофмайер!
Г о ф м а й е р. Что у вас?
П ы н т я. Ко мне обратился коммерсант, некто Сергей Чернега. Просит разрешения открыть комиссионный магазин.
Г о ф м а й е р. Ваши соображения?
П ы н т я. Разрешить… (Не заметив одобрения.) То есть нет…
Г о ф м а й е р. Меня интересуют ваши соображения.
П ы н т я. Мои соображения… в вашей голове.
Г о ф м а й е р. Можно разрешить. (Откладывает документ.)
П ы н т я. Сигуранца проверяла.
Г о ф м а й е р. Теперь проверит гестапо. Все?
П ы н т я. Примите, пожалуйста, мою жену. Она говорит, что у нее важнейшее дело.
Г о ф м а й е р. Почему не передала через вас?
П ы н т я. Боится, что я все перепутаю. У тебя, говорит, ранний склероз и поздний невроз!
Г о ф м а й е р. Позовите ее!
Пынтя подходит к дверям, зовет жену. Входит м а д а м П ы н т я.
М а д а м П ы н т я. Минуточку! Полминуточки! Одну секунду! В городе нет покоя! Развлечений — ноль целых! Тоска, помноженная на скуку! Мы так надеялись, что наконец господин Лещенко откроет свой ресторан… и вдруг — все это под угрозой!
Г о ф м а й е р. Кто вам сказал?
Путевые заметки украинского писателя Григория Плоткина раскрывают перед читателями неприглядную правду о так называемом «рае для евреев на земле». Автор показывает, в каких тяжелых условиях живут обманутые сионистскими лидерами сотни тысяч еврейских переселенцев, как по воле американского империализма израильская земля превращается в военный плацдарм для новых агрессивных авантюр.