Встречные огни - [30]
Э в е л и н а. Это моя профессия. Я агент международного класса.
Г о ф м а й е р. Поэтому ты следишь даже за мной?
Э в е л и н а. Только из чувства самосохранения. Если ты надумаешь меня бросить…
Г о ф м а й е р. И много у тебя материала против меня?
Э в е л и н а. Вполне достаточно, чтоб Гиммлер тебя повесил. Ты это сейчас понял там, в аппаратной?
Г о ф м а й е р. Я никогда тебя не брошу! (Целует ее.) Так вот почему рейхсминистр говорил со мной таким тоном! Он зря волнуется: план уничтожения Одессы никогда не попадет в руки большевиков! Я умею хранить подобные документы! (Нервно прохаживается вдоль кабинета.)
Э в е л и н а. Но ты чем-то встревожен?
Г о ф м а й е р. Обер-лейтенант Грот настоятельно советует мне развлечься… в ресторане Петра Лещенко. Мадам Пынтя умоляет меня прибыть туда для обеспечения порядка, опасаясь нападения «товарища Андрея». Эту дуру напугал парикмахер Станислав. Наконец, только что эта артистка… фрейлейн Жанна. Удивительное совпадение!
Э в е л и н а. Ловушка?
Г о ф м а й е р. Возможно. Что ж, посмотрим, кто в нее попадет. Мы поедем, Эвелина!
Э в е л и н а. Через минуту я буду готова. (Уходит.)
Входит Г р о т.
Г р о т. Полковник Арбатов.
Г о ф м а й е р. Пропустите!
Грот уходит. А р б а т о в вводит Г е н н а д и я.
Рад вас видеть, младший лейтенант.
Г е н н а д и й. Что вам угодно?
Г о ф м а й е р. Почему так грубо? Я подарил вам жизнь.
Г е н н а д и й. Я не просил о милости.
Г о ф м а й е р (зло). Верните ему красноармейское тряпье, и пусть отправляется в лагерь для пленных.
А р б а т о в. Лучше веревку на шею.
Г е н н а д и й. Я смерти не боюсь.
Г о ф м а й е р. Все боятся смерти. И я боюсь… И он… и вы…
Г е н н а д и й. Зачем меня сюда привели?
Г о ф м а й е р. Три дня тому назад вы встретились на берегу с пожилым мужчиной, на голове которого была соломенная шляпа. В течение двенадцати с половиной минут вы беседовали с ним. О чем?
Г е н н а д и й. Он устроил меня на работу в ресторан.
Г о ф м а й е р. Неправда. Это сделала Жанна-Мария, а я не возражал.
Г е н н а д и й. Я отказываюсь от места!
Г о ф м а й е р. Не торопитесь… Давно вы знаете компаньона Екатерины Баклановой? (Показывает фотографию Сергея.)
Г е н н а д и й. С детства. Вместе на флоте служили. Его мать погибла во время бомбежки. Невеста ушла к другому.
Г о ф м а й е р. Зачем он приехал в Одессу?
Г е н н а д и й. На могилу матери.
Г о ф м а й е р. Никогда не следует рассчитывать на то, что собеседник глупее вас.
Г е н н а д и й. Я не знаю.
Г о ф м а й е р. Значит, должны узнать!
Г е н н а д и й. Я честный человек!
Г о ф м а й е р. Допустим. Большевистская пропаганда, наверное, запугивала вас: гестапо — это зверства, пытки? Все это правда! Ничего не поделаешь — война! (Кивает Фиме, тот начинает играть на скрипке.) Война! (Садится в кресло.) Вагнер. (Закрыв глаза, Арбатову.) Возьмите его! Если ничего не скажет — ликвидируйте!
Г е н н а д и й. Я ничего не знаю. Я честный человек! Честный!
Арбатов уводит Геннадия.
Г о ф м а й е р (вслед Геннадию). Тсс! Вагнер! Его так любит наш фюрер! (Утирает слезы.)
З а т е м н е н и е.
Ресторан Петра Лещенко. Г е н н а д и й в костюме метрдотеля встречает г о с т е й. Их обыскивают р у м ы н с к и е с о л д а т ы. На эстраде стоит П ы н т я.
П ы н т я (речитативом).
(Проходит в танце.)
Г о с т и (поют).
Входит С т а с и к, его обыскивают.
С т а с и к. Осторожно, господа. Я с детства боюсь щекотки.
М а д а м П ы н т я. Это мсье Станислав. (Солдатам.) Не трогайте его!
С т а с и к. Вы сказали, здесь будет господин Гофмайер?
М а д а м П ы н т я. Он обещал.
С т а с и к. Каждый дрожит за свою шкуру!
П ы н т я. Партизанам нужна моя шкура. Читайте! (Передает листовку Стасику.)
С т а с и к (читает).
М а д а м П ы н т я. Откуда у тебя эта листовка?
П ы н т я. Я ее купил у нашего солдата за большие деньги.
Подходят Г е н н а д и й и К а т я.
Г е н н а д и й (Кате, указывая на Стасика). Откуда я его знаю?
К а т я. Его знает весь город: базарный староста.
Г е н н а д и й. Нет, я его видел где-то раньше!
Входят Г о ф м а й е р и Э в е л и н а.
М а д а м П ы н т я (Гофмайеру). Слава богу, вы пришли! (Представляет Стасика.) Это мой парикмахер. Золотые руки.
Г о ф м а й е р. Мсье Стасик? Буду рад стать вашим клиентом.
С т а с и к. Лучше, чтоб вы были моим клиентом, чем я вашим.
Г о ф м а й е р. Моя резиденция вам известна?
С т а с и к. Дом, в который легко попасть, но из которого трудно выйти? Дай бог мне оттуда унести свою голову!
Г о ф м а й е р (смеется). Парикмахеру, как и скрипачу, нужны только руки.
С т а с и к. И сердце, господин Гофмайер!
Г е н н а д и й (представляя). Екатерина Бакланова.
Г о ф м а й е р. А где ваш компаньон?
К а т я. Наверное, сейчас придет.
Г е н н а д и й (отводя Стасика)
Путевые заметки украинского писателя Григория Плоткина раскрывают перед читателями неприглядную правду о так называемом «рае для евреев на земле». Автор показывает, в каких тяжелых условиях живут обманутые сионистскими лидерами сотни тысяч еврейских переселенцев, как по воле американского империализма израильская земля превращается в военный плацдарм для новых агрессивных авантюр.