Всевидящая Домна - [2]

Замечтавшись, он едва не проскочил поворот, за которым приютился заветный магазинчик.

Уткин подошёл к прилавку. Там, сверля покупателя бесстыжими глазами, поджидала продавщица Зося-«скорая помощь». Форменный халатик её был распахнут, являя миру цветастое платье, главной достопримечательностью которого было декольте глубиной с Марианскую впадину.

— Проводили жену? — Зося кокетливо повела сдобным плечом.

— Поехала! — Уткин махнул рукой в неопределённом направлении. — Ты мне дай-ка «беленькой»… две.

— Скучно, поди, одному будет… без супруги? — В устах Зоси невинная фраза прозвучала как что-то неприличное.

«Откуда у женского пола эта уверенность, что лучше бабы может быть только другая баба?! — внутренне взбунтовался Уткин. — Сериалов насмотрелись! Нет, вроде, у мужика других забот!».

— Справимся. — Мишаня честно попытался отлепить взор от выпирающих из «марианской впадины» полушарий. Молочно-белые и пышные — торт зефирный… или торчащий из форточки пухлый задок. Мишане стало неловко.

Устав бороться с упрямо ползущими в запретные глубины «марианской впадины» глазами, Мишаня сдался. «Разве потом… после футбола… В одиночку-то пить — дурной симптом».

— Ежели не справитесь, — Зоська лукаво прищурилась, — зовите, поможем.

Чуть покачиваясь, Уткин вышел из продмага. К фантазиям о бутылочке «со слезой» и тарелке с груздями прибавились другие — зефирные, — отсекаемые обычно жёсткой цензурой Домны ещё на подступах к сознанию.

Протяжно скрипнув, дверь отворилась. Мишаня шагнул через порог. Не разуваясь, потопал на кухню.

План действий: сунуть бутылку в морозильник, достать подсолнечное масло, очистить луковицу…

— Куда?! Пол только намыла!

Уткин замер, всматриваясь в погружённую во тьму прихожую.

— Домка… вернулась что ли?

Тишина. Мишаня нащупал выключатель. Повернул. Пустота была вопиющей.

Уткин заметался по квартире.

Большая комната — зала, как они величали её.

Спальня — никого!

Ванная!!

Туалет!!!

Ворвавшись на кухню, Уткин обнаружил-таки одну живую душу. На застеленном белоснежной скатертью столе, вальяжно раскинувшись, дремал Брысь.

— Чего сказал-то? — прохрипел Мишаня, чувствуя, что диалог с котом не одобрил бы ни один уважающий себя психиатр.

Котяра приоткрыл глаз, смерив хозяина оценивающим взглядом, брезгливо дёрнул усами.

— Причешись, смотреть тошно. — И снова погрузился в сон.

В голове Уткина звякнули бубенчики — весело и пусто. Осмысленные действия уступили место рефлекторным.

Сумка в руках.

В сумке водка.

Открыть холодильник…

— Не таскай ничего, обед скоро! — пресёк поползновение холодильник, едва Уткин потянул на себя дверцу.

Мишаня отпрянул, выронив пакет. Звон разбившегося стекла вывел Уткина из ступора.

Он принялся искать. Перво-наперво обшарил шкафы. Шкафы были узкие, дородная Домна не сумела бы в них втиснуться ни при каких условиях… Как и под кровать…

Под диван…

Под тумбочку!..

Кресла!!!

Постепенно чувство реальности Мишаню покинуло окончательно. К концу обыска он заглядывал под ковёр, в духовку, перебрал даже банки с крупами. Когда одна из вываленных на пол груд тряпья заговорила, уже почти не удивился.

— Теперь всё сложи как было! Нашёл каторжную убирать за тобой!

Уткин кивнул и взялся методично запихивать глаженые рубашки в отсек для обуви.

Мишаня пил тёплую водку из уцелевшей бутылки. Перемешанные с битым стеклом грузди пришлось выбросить. Изгнанный на кухню старый телевизор стенал о поруганной любви и ещё о чём-то, в чём хорошо разбираются поклонницы сериалов. Любая попытка переключить канал заканчивалась истерикой пульта ДУ.

— ОБРАТНО ВЕРНИ! — вопил сторонник отсутствующей Домны.

Угомонить несносное устройство удавалось лишь, нажав требуемую кнопку.

В зале, где стояла новенькая «плазма», дела обстояли ещё хуже. Помимо пульта, здесь нашлось множество желающих поучить Мишаню жить. Стоило поставить на журнальный столик чашку, тот требовал:

— Убери, полировку поцарапаешь!

Только Мишаня приноравливался надкусить бутерброд, диван ярился:

— Обивку маслом изгваздаешь!

Переорать взбесившиеся предметы интерьера не умел даже спортивный комментатор. Пришлось ретироваться на кухню. Здесь было спокойнее, разве сериальная героиня донимала нытьём, да текущий кран бубнил о необходимости сменить ему прокладку.

Утомлённый хоровым звучанием одного-единственного голоса, Уткин отправился в спальню.

Сквозь полудрёму, услышал знакомое до боли:

— За день наломаешься, а ты со своими глупостями. Руки убери!

Кажется, на сей раз ноту протеста подала Домнина подушка…

Утро тоже оказалось недобрым.

— Восьмой час! С работы вылетишь, лапу сосать будем?!

— Я ж в отпуске… — начал, было, Мишаня, но тут же резко открыл глаза и с ненавистью уставился на будильник. — Ч-чёрт!

Уткин сел, обхватил голову, застонал. Неужто и впрямь свихнулся…

Нежиться в постели в обществе горластой подушки и подзуживающего ей будильника желания не было. Уткин потащился в ванную.

— Долго не занимай! Не один, чай, живёшь, — тявкнул в спину стоптанный тапок Домны.

На выходе из ванной комнаты, Уткина окликнула зубная паста.

— Тюбик заверни! Засохнет, ваксой будешь зубы чистить!

В покое его не оставили даже в уборной.

— Нашёл избу-читальню! Или заснул там?!