Всемирная история поножовщины: народные дуэли на ножах в XVII-XX вв. - [224]

Рис. 15. Генерал Эрнст Кальтенбруннер на Нюрнбергском процессе. На лице хорошо видны мензурные шрамы, полученные на студенческих дуэлях.

Рис. 16. Классическая метка сутенёра на лице проститутки из Бангладеша, 2000-е.

Томас Талант, изучавший народные дуэли чести в Греции, на Ионических островах, писал, что и греческие мужчины в поединках на ножах также старались не убить, а лишь изуродовать своего противника. Им достаточно было унизить соперника, оставив шрамы на его лице[1337]. Во Франции подобная традиция некоторое время существовала в начале XX столетия в среде парижских апашей. На иллюстрациях из французских газет и журналов тех лет можно увидеть, как апаши оставляют на лицах полицейских информаторов «piqua» — символической ранение, схожее по смысловой нагрузке с неаполитанским сфреджо[1338]. Хотя в целом, как уже говорилось, для Франции подобная практика была нетипична, как и сами поединки на ножах. Не менее экзотично этот ритуал выглядел и на туманном Альбионе, где в 20-х годах прошлого столетия он стал визитной карточкой короля преступного мира Лондона Билли Хилла[1339]. Хилл любил оставлять свою фирменную метку, вырезая крест, а чаще латинскую букву «V», на щеке жертвы. Вот что он сам говорил об этом: «Я всегда осторожно вёл ножом по лицу сверху вниз, никогда не резал поперёк лица или снизу вверх. Всегда сверху вниз. Таким образом, если нож соскользнёт, вы не порежете артерию. В конце концов, порез — это всего лишь порез, но перерезанная артерия — это уже убийство»[1340].

Но и сегодня этот жестокий ритуал существует не только в декоративной своей ипостаси, как дань моде или в качестве элемента молодёжной субкультуры. Совсем недавно, в 1994–1995 годах, банда грабителей в составе нескольких мужчин и одной женщины, известная как группа Ахмета Рахметова, совершила в Москве ряд дерзких нападений на женщин, которых не только избавляли от денег и ценностей, но и насиловали. При этом находившаяся в составе банды девушка ножом вырезала на лицах жертв древний как мир, архаичный символ унижения и мести — кресло. Вскоре, в 2003 году, «сучьи метки», как традиционно называли в российской преступной среде порезы лица, идущие от уголка рта, стали наносить провинившимся или строптивым проституткам и сутенёры Ташкента[1341].

Жива эта традиция и в Соединённых Штатах. И сегодня в среде чернокожих гангстеров бытует сленговое выражение «buck 50», или, «buck-fifty», обозначающее диагональный порез лица бритвой. Угроза нанести «buck 50» подразумевает настолько обширное ранение, что на зашивание подобной раны потребуется как минимум 150 стежков[1342].

Глава XII НОЖ ЗА ПОДВЯЗКОЙ ЧУЛКА

Женские дуэли

В 90-е годы минувшего столетия синтез трёх основных факторов — голливудской киноиндустрии, субкультуры комиксов и феминистического движения — породил новый экранный женский образ. Яркими представителями этого амплуа стали, например, девушка-киллер из культового фильма Люка Бессона «Никита» или школьница-убийца Того Юбари из другой знаковой ленты — «Убить Билла» — хрупкие, большеглазые, затянутые в школьную форму или в коктейльные платья. Но ни субтильное сложение, ни высокие каблуки, ни маникюр совершенно не мешали экранным феям одним ударом хладнокровно отправлять в нокаут сотни злодеев-мужчин с комплекцией борцов сумо. Другими представительницами нового тренда стали персонажи из популярного в своё время сериала «Ксена, принцесса-воин» о похождениях угрюмой мужеподобной воительницы с телом тренера по бодибилдингу Также можно вспомнить культовый в определённых кругах фильм «Солдат Джейн», где коротко стриженная тестостероновая героиня Деми Мур, обутая в армейские ботинки и затянутая в камуфляжную форму, поигрывая бицепсами, демонстрировала своё мужское начало восторженно застывшим у экранов поклонницам. Эмпирический опыт, элементарная логика и здравый смысл подсказывали большинству зрительниц, что все эти героические деяния являются не более чем вымыслом сценаристов и популярным клише. Но, тем не менее, не одна доверчивая домохозяйка из числа поклонниц жанра, принявших эпические подвиги экранных героинь за чистую монету, пала жертвой искренней веры в собственную неуязвимость и всесилие. Результатом рухнувших при столкновении с жестокой реальностью иллюзий кроме разочарования становились солнечные очки, прикрывавшие под глазом радужные следы неудачной борьбы с мировым злом, и больничные койки.

Увы, но тургеневская девушка с томиком Вольтера в одной руке и шпагой в другой, хладнокровно стряхивающая с клинка соперника-мужчину, — это не более чем миф. Любимый, тщательно оберегаемый и культивируемый, но всего лишь миф. Приходится признать, что большинство романтических историй о грозных дуэлянтках, наводивших ужас на мужчин, не имеют под собой реальной основы. В действительности прецеденты, в которых изящная дама в кружевах в открытом и честном бою нанизывала на шпагу оскорбителя-мужчину, легко пересчитать по пальцам.

Взглянем на нашумевшие дамские «point d'honneur» — дела чести. Например, можно вспомнить один из первых в истории Европы женских поединков, когда в 1650 году неподалёку от Бордо на дуэли сошлись две сестры из знатного гасконского рода