Всемирная история поножовщины: народные дуэли на ножах в XVII-XX вв. - [222]
Более серьёзным ранением являлось так называемое «сфреджо мести», для нанесения которого использовалась зазубренная бритва, оставлявшие рваные раны. В этом случае разрез вёлся сверху вниз от глаза. В результате лицо было обезображено сильнее, рана более заметна, и, кроме этого, нередко повреждались слюнные железы и лицевой нерв. Этот вид сфреджо применялся для наказания предателей, информаторов и агентов полиций[1326]. В связи с различием между сицилийскими и неаполитанскими традициями и обычаями сфреджо не смог укорениться на Сицилии из-за кровожадного нрава её обитателей, предпочитавших шрамированию более радикальные методы. В ситуации, когда камор-ра выбирала сфреджо, сицилийцы прибегали к убийству. Там, где неаполитанцы мстили за оскорбление ударом бритвы по лицу, Сицилия, Корсика и Сардиния вонзали кинжал в сердце. Когда одни довольствовались обезображиванием, другие убивали.
За пределами Неаполя сфреджо попадалось достаточно редко. Встречаются немногочисленные упоминания об обезображивании лица в городах Сицилии, но и там сфреджо всегда наносились только членами преступных сообществ[1327]. Так, невольным свидетелем нанесения заказного сицилийского сфреджо стал известный русский экономист середины XIX века Матвей Степанович Волков. Вот как он описывал этот инцидент в воспоминаниях: «Ужасное происшествие! Доктор N, молодой человек красивой наружности, ежедневно на закате солнца прогуливался за городскими воротами. Однажды подбегает к нему человек и одним ударом ножа разрезывает лицо поперёк. Раненый падает без чувств. Кто-то узнал его, поднял и привёз домой. Очнувшись, несчастный увидел, что разбойник ничего у него не взял; следовательно, то был bravo, исполнитель чьего-нибудь мщения. Вспомнил он, что недавно поссорился с другим доктором. Может быть, это мщение того доктора»[1328].
Упоминание о сфреджо мы встречаем и через 100 лет после описанных событий. В 70-х годах XX столетия известный калабрийский бард, каморрист Франческо «Чиччо» Скарпелли, выступавший под псевдонимом Фред Скотти, в популярной песне тех лет, «Тарантелла гуаппа», пел: «Е si 'u curtieddu miu si avja lu tagliu. Carogna io ti sfreggiu e t' azzaccagnu» («Мой нож искусен в своём ремесле. Для начала, предатель, я порежу тебе лицо»)[1329].
По иронии судьбы, сам Скарпелли, попав в двусмысленную ситуацию, порезанным лицом не отделался. Он грубо нарушил закон уважаемого сообщества, начав оказывать знаки внимания жене местного капо ндрангеты, которая, очевидно, не смогла отказать голосистому роковому красавчику с набриолиненной причёской. Во всяком случае, капо с ним церемониться не стал и, чтобы сохранить лицо, вместо пиччиотто с бритвой, отправил к нему стрелка с лупарой. На надгробии незадачливого барда выбита патетическая эпитафия в лучших традициях каморры: «А Ciccio, stroncato da mano crudele» («Сражён жестокой рукой»)[1330].
Рис. 4. Надгробие Франческо 'Чиччо' Скарпелли [Фред Скотти).
Рис. 5. Различные типы сфреджо. Usi е costumi dei camorristi. Абель де Блазио, 1897 г.
Прекрасный комплект хрестоматийных неаполитанских сфреджо, благодаря которым он получил кличку Меченый или Человек со шрамом, носил на лице прославленный гангстер эпохи сухого закона Альфонсо Габриэль Капоне, более известный под именем Аль Капоне. Репортёрам он любил рассказывать историю о том, что эти шрамы были им получены на войне или, по другой версии, в результате несчастного случая в парикмахерской, когда он ещё был ребёнком. Но на самом деле приобретены они были несколько иным путём.
В далёком 1917 году юный Альфонс Капоне работал на босса нью-йоркской мафии Фрэнки Йела в отеле «Гарвард» на Кони-Айленд. В один из вечеров в танцевальный зал в сопровождении своей сестры Лены и невесты по имени Мария Танцио вошёл нью-йоркский мафиози Фрэнк Галлуччо. Аль Капоне приметил хорошенькую гостью и игриво и откровенно улыбался Лене. Вскоре девушку начало раздражать навязчивое внимание со стороны молодого человека, и она попросила брата намекнуть ему об этом. Но только он собрался поговорить с Капоне, как тот вдруг наклонился к Лене и игриво сообщил, что у неё «клёвая задница». Услышав этот сомнительный комплимент, Фрэнк пришёл в бешенство. Он тут же бросил Капоне, что «не собирается выслушивать такое дерьмо от кого бы то ни было», и потребовал, чтобы тот немедленно извинился перед сестрой. Альфонс протянул к Фрэнку руки и примирительно сказал: «Да ладно, дружище, я же пошутил!» «Это ни хрена не смешно!» — ответил разьярённый Галлуччо. Тут улыбка сползла с лица Капоне. Галлуччо выхватил складной нож и нанёс ему три удара. Он целился в горло, но так как этим вечером успел пропустить пару коктейлей, то вместо шеи попал по лицу. В госпитале Кони-Айленд, Капоне потребовалось наложить 30 швов.
После этого инцидента у Галлуччо произошло объяснение с боссами нью-йоркской мафии. В результате Капоне был вызван на ковёр и предупреждён, чтобы даже не думал мстить за порезы, так как это было справедливым наказанием за оскорбление сестры Галлуччо. Капоне признал вину и принёс извинения его сестре. Галлуччо был сам не рад, что изуродовал Аль Капоне, но, согласно кодексу чести каморры, его поступок в защиту чести сестры был абсолютно оправдан. Шрамы выглядели следующим образом: косой шрам длиной 10 см поперёк щеки перед левым ухом, вертикальный шрам длиной 5 см на челюсти с левой стороны и косой шрам 5 см под левым ухом на шее.
