Всемирная история. Древний Рим. Эпоха великих завоеваний - [95]

Вырваться из котла удалось лишь передовому отряду римских пехотинцев, которые мечами проложили себе путь к выходу из долины. Не зная из-за плотного тумана, чем завершилось сражение, воины этого отряда закрепились на вершине одного из холмов. Они не могли ни ударить в тыл врагу, ни каким-либо еще образом помочь своим соратникам, поскольку не понимали, что происходит на поле боя. Когда же туман рассеялся и стали ясны масштабы постигшей римское войско катастрофы, воины попытались отступить, стремясь оторваться от преследовавшей их конницы. В этрусской деревне их окружила вражеская кавалерия под командованием Магарбала, и они вынуждены были сдаться из-за отсутствия продовольствия и под гарантию сохранения свободы. Ганнибал, впрочем, отказался признавать такие условия капитуляции и не выполнил обещания командира конницы, данные римлянам, которые были закованы в кандалы и отданы под стражу кельтам. Отпущены были лишь латинские союзники римлян, которым пунийский полководец в очередной раз давал таким образом понять, что воюет против Рима, но не против италиков, которых он, наоборот, стремится освободить от римского господства.

Потери римлян в битве при Тразименском озере были колоссальными и составили, по свидетельству ссылающегося на информацию Фабия Пиктора Тита Ливия, 15 тыс. воинов убитыми. 10 тыс. бойцов, по словам этого римского историка, смогли спастись и, рассеявшись по всей Этрурии, разными путями добрались до Рима (Liv. XXII, 7, 2). Такое же число убитых – 15 тыс. – и равное ему количество пленных называет и Полибий (Polyb. III, 84, 7; 85, 1). Еще более впечатляющую цифру в 25 тыс. убитых приводят Евтропий и Павел Орозий (Eutrop. III, 9; Oros. IV, 15, 5). По словам последнего, в плен попали 6 тыс. римлян. Потери пунийцев были гораздо меньшими и составили всего 2,5 тыс. воинов, по данным Тита Ливия, 2 тыс. по свидетельству Павла Орозия, и еще меньше – 1,5 тыс. бойцов, по словам Полибия (Liv. XXII, 7, 3; Oros. IV, 15, 5; Polyb. III, 85, 5). Число погибших и плененных римских воинов вскоре ощутимо увеличилось. Еще до битвы при Тразименском озере консул Гней Сервилий Гемин, стремясь помочь Гаю Фламинию, отправил ему в подмогу кавалерийский отряд из 4 тыс. всадников под командованием пропретора[10] Гая Центения. Узнав о разгроме консульской армии Фламиния, Центений направился в Умбрию, где был настигнут карфагенской конницей и отрядом легковооруженных копейщиков во главе с Магарбалом. В первом же сражении пунийцы истребили 2 тыс. римских воинов, а оставшуюся половину отряда окружили на холме и на следующий день вынудили сдаться в плен (Polyb. III, 86, 1–5; Liv. XXII, 8, 1). Так в течение всего нескольких дней была уничтожена практически вся римская конница и половина всех римских войск в Италии.

Слухи о разгроме консульской армии Гая Фламиния у Тразименского озера повергли Рим в ужас. Многолюдная толпа горожан вопрошала у магистратов о судьбе войска и требовала официальной информации. В конце концов претор Марк Помпоний вышел к народу и, обращаясь к согражданам с трибуны, произнес простую фразу: «Мы побеждены в большом сражении!» (Polyb. III, 85, 8; Liv. XXII, 7, 8). Три дня спустя тревога и уныние, охватившие римлян, усилились известиями о разгроме кавалерии пропретора Гая Центения в Умбрии (Liv. XXII, 8, 2–4). В сложившейся ситуации следовало предпринять радикальные меры для спасения государства. Естественным решением было назначение диктатора, который сосредоточил бы в одних руках власть обоих консулов и принял высшее командование всеми римскими войсками. Поскольку в процедуре избрания диктатора должен был принять участие единственный оставшийся в живых консул Гней Сервилий, что было невозможно ввиду его отсутствия в Риме, выбор сделали центуриатные комиции[11], назначив диктатором Квинта Фабия Максима Веррукоза, возглавлявшего посольство в Карфаген весной 218 г. до н. э. и объявившего пунийцам войну. С нарушением процедуры прошло и замещение должности начальника конницы, подчиняющегося диктатору, которого диктатор обычно назначал самостоятельно. В этот раз, однако, и начальник конницы также был избран народным собранием, что делало его власть в значительной мере независимой от воли диктатора, которому он должен был номинально подчиняться. Начальником конницы был избран Марк Минуций Руф, представлявший соперничавшую с родом Фабиев сенатскую группировку Эмилиев – Корнелиев. Это давало разным частям римского политического класса возможность влиять на ход событий, делая начальника конницы относительно самостоятельной фигурой. С другой стороны, сложившееся положение было чревато возможностью разногласий между Квинтом Фабием и Минуцием Руфом и потерей единоначалия в римском войске, что могло привести к гибельным последствиям.

Пока в Риме выбирали диктатора и начальника конницы, проводили необходимые религиозные обряды и рекрутировали воинов для создания двух легионов взамен утраченных в битве при Тразименском озере, Ганнибал принял решение отложить пока штурм вражеской столицы и сосредоточиться на опустошении страны и развале римско-италийского союза. С этой целью он вначале повел свои войска к Сполетию, а затем, столкнувшись при попытке захвата города с ожесточенным сопротивлением и не желая тратить время на осаду, отошел на восток, в Пиценскую область. Отсюда карфагенское войско двинулось вдоль побережья Адриатического моря на юг, в Апулию, добравшись в итоге до самой восточной оконечности Апеннинского полуострова Япигии и обосновавшись в районе города Обонойя (Polyb. III, 86, 8—87, 5; 88, 1–6; Liv. XXII, 9). По дороге пунийское войско обходило стороной укрепленные города, зато нещадно разоряло и грабило сельские поселения, словно саранча опустошая все на своем пути. Желая устрашить верных Риму италийских союзников, Ганнибал отдал своим воинам приказ убивать всех взрослых мужчин, встречавшихся на их пути. Видимо, карфагенский военачальник решил наглядно показать италикам, что их ждет, если они продолжат сохранять верность римлянам вместо того, чтобы перейти на сторону пунийцев. Тактика «выжженной земли» давала свои приятные плоды и в материалом плане – захваченной добычи стало столько, что ее невозможно было нести с собой, и воины, оставив лишь самое ценное, бросали ее. Продовольствия у войска было также в избытке, и Ганнибал приказал купать лошадей в старом вине, чтобы излечить их от коросты. Все оружие, с которым карфагенское войско пришло в Италию, воины смогли заменить на трофейное римское, поскольку после нескольких поражений римских легионов и захвата богатых трофеев его было предостаточно. В это же время Ганнибал отправил посланцев с официальным донесением карфагенскому правительству о своих действиях и победах в Италии, рассчитывая получить одобрение и поддержку. Эти известия были восприняты в пунийской столице благосклонно, и высший совет озаботился разработкой мер с целью оказания поддержки войскам в Италии и Испании (Polyb. III, 87, 4–5).