Всемирная история. Древний Рим. Эпоха великих завоеваний - [97]

Предыстория событий, приведших к отзыву диктатора из действующей армии, началась со случайной либо намеренной ошибки проводника карфагенского войска. Ганнибал, находившийся со своим войском в Кампании, решил отрезать эту область от Лация, для чего следовало взять под контроль город Казин, закрывавший перевал, через который проходила Латинская дорога. Это могло дать пунийцам существенное стратегическое преимущество, поскольку прерывало сообщение римлян с их союзниками. Однако проводник неправильно расслышал название города и повел карфагенское войско в находившийся в совершенно другой стороне, в месте слияния Латинской и Аппиевой дорог, город под названием Казилин. Ошибка обнаружилась слишком поздно, когда пунийцы уже находились в Северной Кампании, в долине реки Волтурн. Ганнибалу не оставалось ничего иного, кроме как показательно казнить проводника, распяв его на кресте, после чего встать здесь лагерем и направить нумидийских всадников во главе с Магарбалом разорять близлежащую Фалернскую область, славившуюся своими виноградниками (Polyb. III, 92, 1–2; Liv. XXII, 13). Вслед за карфагенским войском ускоренным маршем проследовали и легионы Фабия Максима, стремительность движения которых вселяла надежду на то, что уж теперь-то Кунктатор даст зарвавшемуся врагу решительный бой (Polyb. III, 92, 5–7; Liv. XXII, 14, 1–3). Этого, однако, не произошло, и верный избранной тактике диктатор остановился на склонах горного хребта Массика, отделяющего Лаций от Кампании, и лишь наблюдал за действиями неприятеля, перекрыв ему путь на север по Аппиевой дороге, через перевал Террацины, в собственно римские земли (Liv. XXII, 15, 11).

После неудачной попытки прорваться к Казилину Ганнибал оказался в ситуации, когда все выходы из долины были перекрыты. Последним Фабий Максим закрыл горный перевал – путь сообщения Кампании с Самнием. В самом проходе диктатор разместил отряд из 4 тыс. воинов, а остальные силы расположил на возвышенности, несколько впереди и в стороне от перевала (Polyb. III, 92, 10–11). У Ганнибала было всего два варианта: либо оставаться зимовать в истощенной и опустошенной действиями его собственных войск стране, либо прорываться сквозь римский заслон при исключительно невыгодных для этого условиях. Теперь Фабий Максим наконец-то готовился к решающему сражению, однако карфагенский полководец хитростью сумел ускользнуть из ловушки. Для этого Ганнибал приказал заготовить как можно больше факелов и пригнать к лагерю всех самых сильных и крупных из захваченных на полях Фалернской области быков. С наступлением темноты быков подогнали к перекрытому римским отрядом перевалу, прикрепили к их рогам факелы, подожгли их и погнали обезумевшее от огня стадо на окружавшие горный проход высоты. Охранявшие перевал римляне, не понимая, что происходит на самом деле, решили, что это карфагеняне пытаются прорвать их заслон, идя по горным склонам. Опасаясь окружения и одновременно пытаясь оказать сопротивление нападавшим, легионеры поднялись на склоны, оставив без охраны перевал, который был тут же занят следовавшими за стадом карфагенскими копейщиками. Пока основные силы римлян во главе с Фабием оставались, выжидая, в лагере, Ганнибал стремительно провел через открывшийся перевал заранее построенную в походные порядки армию и оказался в Самнии, ускользнув таким образом из ловушки, в которую попал из-за созвучия названий городов Казин и Казилин (Polyb. III, 93–94; Liv. XXII, 16–17). Сделав после этого обманный маневр по направлению к Риму, карфагенский военачальник спокойно повел свое войско на зимние квартиры в Апулию.

Постигшая Фабия неудача окончательно подорвала его авторитет. Диктатор был отозван в Рим под предлогом совершения важных жертвоприношений. Существенную лепту в дискредитацию военачальника внес и Ганнибал, стремившийся показать, что Фабий заключил с ним некое тайное соглашение. Так, когда на пути пунийского войска оказалась принадлежавшая диктатору вилла, ее оставили нетронутой, в то время как все ее окрестности были разграблены и преданы огню (Liv. XXII, 23, 4; Plut. Fab. 7; Front. I, VIII, 2). На время отсутствия Фабия Максима командование перешло к начальнику конницы Марку Минуцию Руфу, у которого появилась наконец возможность проявить себя и показать, как следует воевать с врагом. Перед отъездом диктатор попытался вразумить заместителя, убеждая его в том, что следует придерживаться прежней тактики, чтобы не повторить судьбу разгромленных ранее римских полководцев, однако Минуций оставил эти слова без внимания – он рвался в бой, чтобы наконец разгромить пунийцев в масштабной решающей битве (Polyb. III, 94, 8—10; Liv. XXII, 18, 8—10).

Поначалу обстоятельства действительно благоприятствовали Марку Минуцию, и ему удалось нанести пунийцам несколько ощутимых поражений, что было с восторгом воспринято в Риме. Это произошло в тот момент, когда Ганнибал захватил город Гереоний и встал лагерем в его окрестностях. Марк Минуций также спустился в долину, заняв один из возвышавшихся над равниной холмов, на котором находилась крепость Калена. Карфагенский военачальник, видя приближение римлян, перенес лагерь им навстречу, также заняв одну из господствовавших над местностью высот. Расстояние между вражескими лагерями составляло теперь не более трех километров, благодаря чему пунийцы могли как угрожать римлянам нападением, так и прикрывать отряды своих фуражиров, орудовавших в долине (Liv. XXII, 24, 5). Был в такой тактике Ганнибала и более глубокий замысел – ему следовало убедить римского полководца в слабости пунийцев и заставить его действовать решительно и даже безрассудно. Для этого карфагенянин постоянно провоцировал Марка Минуция на нападение, отправляя в окрестности крупные отряды фуражиров и оставляя в лагере относительно незначительные силы. Желая ускорить события, пунийский полководец демонстративно занял располагавшийся между вражескими лагерями холм силами 2 тыс. копейщиков. Рвавшийся в бой Минуций воспринял это как вызов, выбил карфагенян с холма и перенес на него свой лагерь, явно давая понять, кто является хозяином положения. После этого Ганнибал несколько дней не покидал лагерь, но затем вновь отправил крупные отряды фуражиров в поле. При этом отряд под командованием Гасдрубала полководец заранее отвел на место старого лагеря под Гереонием, явно планируя использовать его для неожиданного решающего удара в момент, когда римляне втянутся в сражение.